Страница 97 из 112
На самом деле меня никто не заставлял мыть окна на первом этаже. Я сам вызвался, а горничные были только рады переложить часть своей работы на чужие плечи. После смерти матери я до тошноты и дрожи в коленях боялся, что граф вышвырнет меня на улицу. Элен заступалась за меня как могла, однако последнее слово всегда было за этим старым самодуром.
– Я… я просто хочу быть полезным.
Мне так хочется рассказать тёте о своих переживаниях и о том, как некоторые слуги с азартом гадают, когда же от меня избавятся, но мне стыдно.
Элен подходит ко мне и зачем-то трогает мои волосы.
– Как ты оброс.
Конечно, оброс. Раньше меня стригла мать, а когда её не стало, я перестал обращать внимание на подобные мелочи. К слову, за те полгода я изрядно подурнел, стал болезненно бледным мальчишкой с синяками под глазами.
– Ты такой худой, – Элен с волнением касается моей щеки. – Боже, ты вообще что-нибудь ешь?
Не дождавшись ответа, она растерянно погладила меня по плечам.
– Ох, я совсем про тебя забыла. Прости меня, милый.
Только сейчас, зная подробности гибели матери, я по-настоящему могу простить Элен за её эгоизм. Нелегко жить, потеряв близкую подругу и при этом мучаясь из-за своего нового, самого страшного греха.
Теперь я в школе. Сижу за обшарпанным учительским столом и мечтаю под него залезть. Виной тому мсье Марто, который с дотошностью фанатичного инквизитора хочет выведать у меня, что такого весёлого в Великой французской революции.
– Вы язык, что ли, проглотили?! Отвечайте немедленно! – он верещал и гримасничал, как бы пародируя призраков из дома Андрея.
Зрелище нелепое, но тогда я до смерти боялся этого человека.
– Они же дети… – робко начал я, и тут же был прерван.
– И что?! Вы когда-нибудь слышали, чтобы на моих уроках дети смеялись? Нет? Вот и я – нет! Вы – взрослый человек, а ничему научить их не можете! Вы хотите потерять работу?!
«Перестаньте на меня кричать, я не глухой», – так бы я ему сейчас сказал. Увы, раньше мне не хватало на это смелости, а как-то повлиять на прошлое невозможно.
Боже, как можно бояться того, кто даже вести себя достойно не умеет? Не буду доказывать, что во многом превосхожу мсье Марто, однако ничто не даёт ему права самоутверждаться за мой счёт. Ну и что, что он управляющий школы, меня он не уволит, несмотря на угрозы. Вот уйду я, а он останется с пьянчугой Пинсом и будет голову ломать над тем, как не прогневать очередную комиссию из города.
Путешествие от воспоминания к воспоминанию утомляло, и с каждым новым эпизодом из своей жизни я всё больше опасался остаться в таком состоянии навсегда. Ведь пока я в прошлом, мимо проходит настоящее. Я должен во что бы то ни стало проснуться!
Помещение было незнакомым. Небольшой, вполне опрятный подвал, заставленный стеллажами с различными колбами и пузырьками. Освещение в нём было хорошее, скорее всего, газовое или даже электрическое. Наверное, это очень важно для его владельца.
– Доброе утро, молодой человек.
Я обернулся на голос и увидел пожилого человека, вертящего в пухлых пальцах пенсне. Он смотрел на меня подозрительно ласково, почти с отеческой улыбкой, и словно ждал ответа.
– Что это за место? – я удивился тому, что снова могу себя контролировать. – Что вообще происходит?
Я неосторожно опустил взгляд и обомлел. Моё тело было прозрачным! Потеряв дар речи, я поднял перед собой серые ладони, сквозь которые просвечивался земляной пол. Нет, не может быть…
– Все поначалу пугаются, – заметил старик.
– Я… умер?
– Не знаю. Да и вам не всё равно?
– Что со мной произошло?
– Не знаю, – так же беспечно отмахнулся он. – Вас это не должно волновать. С этого дня для вас начинается совершенно новая жизнь. Прошлое теперь не имеет значения.
Я встал, чтобы подойти ближе к нему и наткнулся на невидимое препятствие, почти такое, какое использовала Ивана, когда я был вампиром. Под ногами ничего похожего на зёрна не оказалось. Я находился в круге с начерчённой по центру пятиконечной звездой.
– Выпустите меня.
– Даже не мечтайте, я за вас деньги заплатил, причём немалые.
– Кому? – от шока я не мог угнаться ни за одной мыслью.
Старик надел пенсне и стал медленно прохаживаться вокруг меня.
– Мда-а-а… Внешний вид неидеальный, но могло быть и хуже. Расслабьтесь. И не хмурьтесь, я хочу получше рассмотреть ваше лицо.
Да он сумасшедший!
– Я не товар!
– Дерзить не надо, я этого не люблю. Вы даже не представляете, какой вы счастливый, другим на вашем месте редко так везёт. Вы должны быть благодарны мне за то, что я выкупил вашу душу у демона.
– У какого ещё демона? – прошептал я, с ужасом вникая в каждое его слово.
– Эх, молодость. Душа бунтарская, а память короткая, – гадко хохотнул старик. – У того, кому вы её продали.
– Не было такого!
Он ухмыльнулся, покачал головой и взял с ближайшей полки синий гранёный флакон, безыдейно закупоренный пробкой.
– К чему эта бравада? Вы сейчас никто и ничто, всего лишь бесплотный дух. Если не хотите неприятностей, слушайте меня и перебивайте. Времени мало, а нас ждёт клиент. Всё, что от вас требуется – беспрекословное послушание. Повторяю – беспрекословное. Никаких споров и уж тем более вопросов не по делу. Вести вы себя должны гораздо прилежней, чем сейчас.
– Не то что?