Страница 52 из 118
На берегу раздался крик, и Син-Намму замолк, не договорив.
— На Дильмун! Возьмите меня на Дильмун! Смерть, черные волны! Черные волны!..
Толпа расступилась, и на берег, торопливо ковыляя, выбралась старуха.
Она подслеповато щурилась на солнце и протягивала к кораблям дрожащую руку. Седые волосы выбились из-под поношенного темного покрывала, запястья охватывали тусклые браслеты.
— Заберите меня с собой! — выкрикнула она вновь, и голос сорвался на хриплый кашель.
Кто-то из толпы окликнул ее, позвал, пытаясь успокоить, но старуха даже не обернулась.
Лабарту, склонил голову набок, разглядывая ее. Сгорбленная и лицо все в морщинах, но даже сквозь запах моря и раскаленного песка, легко ощутить — у старухи чистая кровь, не тронутая болезнью. Но кто эта женщина? Амулет на груди и колокольчики по краям одежды — должно быть, жрица. Но храмов здесь нет, чья же она?
Не все ли равно, какому богу она служит? Что тебе до богов?
— Я говорила людям, но они не слушают меня! — Старуха сделала еще несколько шагов и теперь стояла у самой кромки моря, волны разбивались о ее босые ноги. — Тем, кто останется, не уплывет, не будет пощады! Черный потоп захлестнет страну!
— Совсем ты из ума выжила! — крикнули из толпы, и другие голоса подхватили:
— До разлива еще далеко, откуда ж придет потоп?
— Звезды обещали добрый урожай и хороший год, неужто ты знаешь больше звезд?
Лабарту смотрел вниз, прикусив губу. Смех рвался наружу, веселье, смешанное с тревогой. Так вот во что превратился Эреду? Великий город, источник мудрости стал пристанищем безумных старух?
Син-Намму перевесился через борт и крикнул:
— Они правы, женщина! Тебе нечего бояться, возвращайся к своему алтарю!
Один из гребцов обернулся к корабельщику.
— Служители Энки на корабле — добрый знак, господин. Возьмите ее.
— Она служит богу моря? — спросил Адад-Бааль, до сих пор молча стоявший рядом. — Разве можно отказывать жрецам бога, которому доверил свою жизнь?
Син-Намму взглянул на него так, словно хотел ударить, но лишь сказал:
— Рабам не пристало указывать своим господам. И что ты, иноземец, можешь знать про наших богов?
— Я знаю.., — начал было Адад-Бааль, но старуха вновь закричала с берега, и он замолк на полуслове.
— Раб видит истину, а ты слеп! Идет второй потоп, великие воды уже сошли с гор, и скоро черные волны захлестнут страну, черноголовые станут рыдать, проклиная свою участь, и мертвых будет больше, чем живых… Но Дильмун, Дильмун благословенный не коснутся воды потопа, и те, кто сойдут на его землю — спасены!
Толпа зашумела. Кто-то смеялся, кто-то пытался вразумить жрицу, другие же просто стояли, наблюдали, переговариваясь. Одна из женщин поставила на землю корзину и, подбежав к старухе, попыталась увести. Но та вырвалась, не переставая кричать, и Лабарту подивился — сколько же силы в этом иссохшемся теле.
Должно быть, Энки говорит сквозь нее.
От этой мысли озноб прошел по телу. Давным-давно, еще в Лагаше, Лабарту слышал о жрецах из храма на берегу моря, провидящих будущее, говорящих голосами богов.
Богам нет до нас дела, они не слушают нас, это так. Но значит ли это, что мы не можем услышать их? И, быть может, поймем лучше, чем понимают их люди…
— Пусть ее поднимут на корабль, — велел Лабарту. — Если будет молча молиться — отчего бы ей не плыть с нами?
— Лалия, взгляни сам, — возразил Син-Намму. — Люди, среди которых она живет, называют ее безумной. К чему нам…
Лабарту взглянул ему в глаза и чуть приметно улыбнулся. Корабельщик замолк, растеряно глянул по сторонам, словно ища поддержки, вновь поднял взгляд на Лабарту и отступил на полшага.
Лишь краем своей силы я коснулся тебя, а ты уже не в силах стоять рядом?
Дикие звери бегут, едва почуяв экимму, овцы испуганно блеют, а собаки скулят, поджав хвосты. А человек верит лишь своим глазам и ушам, и не понимает, кто перед ним. Но если экимму позволит хоть на краткий миг заглянуть в свою душу, — есть ли тот, кто не убоится?