Страница 46 из 118
И кровь ее, должно быть, и правда прекрасна…
До жажды было еще далеко, но Лабарту вдруг увидел красный сияющий свет, струящийся от сердца рабыни, дрожащий в такт ударам пульса.
Нидинту встретилась взглядом с Лабарту и улыбнулась.
— Зря пришла. — Ему показалось, что голос звучит недостаточно жестко. Но как можно быть суровым, когда обнаженная женщина сидит на расстоянии вытянутой руки и ждет? — Зря надеешься, что я сделаю тебя своей наложницей. Ты простая рабыня, и ей и останешься.
— У моего прежнего господина, Илку, две жены и много наложниц. Но все же он часто звал меня.
Она подалась вперед и положила руки на колени Лабарту. Он едва удержался, чтобы не схватить ее, не привлечь к себе.
Женщина, желанная женщина… Но уже сейчас я вижу ток ее крови, слышу стук ее сердца. Что же будет, когда жажда настигнет меня?
— Должно быть, он отдал именно меня, — продолжала Нидинту, улыбаясь, — чтобы мой новый господин, Лабарту, ни в чем не знал недостатка.
Илку, Лабарту… Она знает наши настоящие имена! Это значит…
Он отбросил ее руки и встал. Занавесь всколыхнулась от движения. Девушка подняла голову, и в ее темных глазах было непонимание.
— Ты знаешь, зачем я взял тебя с собой? — спросил Лабарту, глядя на нее сверху вниз.
— Чтобы пить мою кровь, — ответила Нидинту, и в ее голосе не было и тени страха. — Мой прежний господин говорил, что она прекрасна на вкус, но это никогда не мешало ему…
Лабарту отвернулся, но даже, не глядя, он чувствовал зов ее тела.
— Ты зря пришла, — повторил он. — Я не сплю с едой.
Он ждал, что Нидинту уйдет — разве может женщина, услышав такие слова, не убежать в обиде? Но она вдруг взмолилась, все также шепотом, еле слышно:
— Если ты не хочешь меня, прошу, возьми мою кровь!
Лабарту обернулся.
Нидинту стояла на коленях и протягивала к нему руки, запястьями вверх.
Она постоянная жертва. Илку часто пил ее кровь, и теперь она жаждет укусов экимму, как пьяница жаждет вина. В этом для нее высшее наслаждение, без этого она не может жить… Жертва.
— Не сейчас. — Слова давались с трудом. — Я не голоден.
— Но нам плыть еще долго. — Она все также не сводила с него взгляда и не опускала рук. — Лишь завтра после полудня мы приплывем в Лагаш. Разве ты не захочешь крови до того? А при свете дня, на корабле, где столько глаз, как станешь ее пить? Возьми мою кровь сейчас, я…
— Нет, не сейчас! — Девушка отпрянула, а Лабарту продолжал: — Когда мне будет нужно, я позову тебя. Но не раньше. Уходи!
Нидинту поспешно натянула рубашку и метнулась прочь — лишь занавесь зашуршала ей вслед да покрывало осталось лежать возле постели.
Лабарту опустился на пол и сжал голову руками, пытаясь успокоиться. Непослушные волосы упали на лицо. В воздухе все еще плыл запах желания и страха. И где-то рядом, за незримой чертой, блуждала тень жажды.
Зачем, Илку? Зачем?