Бегущий по лезвию

Ассасин быстро оказался на носу фрегата, вглядываясь в мутную воду. Впервые он стал свидетелем такого ужасающего пейзажа. Значит, рассказы пиратов вовсе не были шуткой насчет ожесточенной борьбы между испанцами и англичанами за незначительный пролив, из которого открывался главный торговый путь в Америку. Никто не смел проронить ни слова, дабы почтить память погибших людей. Пару раз взгляд Арно зацепился за мертвые тела, лежавшие на обломках кораблей. Впечатления от увиденного были такими противоречивыми. С одной стороны, картина ужасала, а с другой завораживала, внушая настоящий страх. Лишь бы их плавание закончилось более удачно, мимолетно подумал Дориан и вернулся на квартердек.

— Погода сегодня отвратительная, — пробормотал себе под нос мрачный Луи, переглянувшись с Базилем. — Как думаете, мы попадем в шторм?

— Не исключаю, — холодно ответил капитан.

Наконец место ожесточенной борьбы осталось позади. Дым, а не туман, рассеялся, и впереди показалась зеленые холмы Испании. Громкий приказ Базиля заставил матросов очнуться от оцепенения. Все вновь засуетились и принялись за работу. Арно, сегодня отлынивавший от работы, решил составить Адель компанию в безделье.

Постепенно они сближались и больше открывались друг другу. Ассасин все чаще ловил на себе по-настоящему влюбленные взгляды, понимая, что и сам близок к тому, чтобы ответить тем же. Он долго думал об этом. Пытался разобраться в таких запутанных чувствах. Поэтому почти каждую ночь воспоминания об Элизе возвращались, тревожа и будто бы обвиняя, что он так быстро переключился. Арно корил себя за излишнюю чувствительность. И без конца и края корил себя, что не мог просто отпустить любимую, которая, наверняка, не желала таких совестливых мучений. Элиза навсегда останется в его сердце, но, кажется, пришло самое тяжелое время — время отпустить и принять кого-то еще в свою жизнь.

Взгляд карих глаз ненадолго задержался на Адель, которая наклонилась и оперлась руками на фальшборт. Из-под синего капюшона виднелись непослушные черные пряди, развевающиеся на холодном ветру, а мягкий профиль с прямым носом так и хотелось зарисовать на бумаге. Серьезный и задумчивый взгляд темно-карих глаз девушки был устремлен куда-то вдаль. Если кто-то не видел ее, лицо Адель всегда принимало серьезное выражение, будто тяжелые думы не давали покоя, как и ему. В такие мгновение он чувствовал особую близость с девушкой, которую встретил несколько месяцев назад.

Да Арно даже подумать не мог, что в путешествии у него появится спутник. Скромная и уверенная в себе спутница, следующая за какой-то неведомой ему целью. Пожалуй, чувства были закономерным результатом долгого общения и постоянного пребывания рядом. В этом не было ничего удивительного, но Арно пытался противиться, думая, что влюбленность затуманит разум и отведет от направления, которому он так строго следовал. Он не хотел бросить расследование на полпути из-за возникшей симпатии.

«Какой же ты все-таки дурак, Дориан, раз считаешь, что не сможешь справиться с этим», — пробормотал ему внутренний голос, и ассасин, нахмурившись, отвел взгляд от предмета своих размышлений. — «Ты прекрасно справлялся с заданиями братства, будучи по уши влюбленным в Элизу. Так что тебе мешает сейчас открыться этой девушке? Доверься ей».

«Именно из-за одурманенной влюбленности я наделал глупостей. Именно из-за этих чувств я лишился места в братстве. Я лишился всего. Хотя искренне пытался помочь любимой, которую потерял», — мрачно подумал Арно, тихо вздохнув и устало сжав переносицу пальцами. Все это было слишком сложно. И так не хотелось копаться в самом себе, чтобы добраться до истины, спрятанной где-то глубоко в душе.

«Что за вздор, Дориан? Неужели ты не извлек из этого никаких уроков? Прошло уже достаточно времени. Ты стал опытнее и взрослее. Неужели ты не сможешь абстрагироваться, когда это необходимо? В конце концов, ты уже не маленький ребенок», — продолжал упрекать он сам себя, и голова от собственных мыслей начала болеть. Арно вздохнул в очередной раз, тем самым привлекая внимание Адель. Девушка подошла к нему и легонько пихнула в плечо. Он моментально очнулся от размышлений и попытался улыбнуться ей, но вышло весьма неубедительно.

— В чем дело? — поинтересовалась Адель, сильнее укутываясь в плащ ассасина, потому что поднялся холодный ветер. Команда засуетилась на палубе, а капитан отдал приказ поднять все паруса. Но это мало заботило девушку, которая дожидалась разъяснений от Арно.

— Я, как обычно, задумался о своем. Не обращай внимание, — ответил Дориан, устремляя взгляд на горизонт. — Может, расскажешь мне что-нибудь?

— Поворкуйте у себя в каюте, голубки. Начинается шторм, — прокричал им капитан.

Впереди действительно сгущались черные тучи. Дождь резко усилился, а порывы ветра стали более резкими. Корабль начало качать на поднимающихся волнах. Палубу пару раз залило холодной водой, заставляя матросов с недовольством заворчать. Ассасин потянул Адель за собой в каюту. Ледяная вода окатила и их. Девушка охнула, чувствуя, как ткань одежды моментально прилипла к телу.

— А лучше бы занялись чем-нибудь поинтереснее вместо воркования, — ехидно усмехнулся Жюль. Остальные матросы подхватили его смешки, а Арно лишь раздраженно закатил глаза. Порой эти глупые шутки переходили все границы, и хотелось им всем заткнуть рты, лишь бы они прекратили намекать на то, чего нет.

В каюте хоть и было относительно сухо, но не теплее. Шторм раскачивал корабль, и пара книг свалилась с полки прямо на пол. Арно едва успел поймать масляную лампу, покатившуюся на край стола. Интересно, и как долго будет продолжаться эта гроза? За окном сверкнула молния, и Адель испуганно вздрогнула, будто бы это происходило впервые. Хоть это и не первый шторм, в который попал «Меркурий», но все равно становилось как-то не по себе.

Девушка вернула Арно мокрый плащ и села на кровать, приглаживая мокрые волосы. Заколка, которую она носила, была отложена в верхний ящик тумбочки. Адель хотела потянуться за гребешком, чтобы расчесать волосы, но мгновенно об этом забыла, стоило заметить, с какой решительностью расстегивает пуговицы на своем жилете Арно. Смущение вскружило голову, и щеки уже предательски загорелись.

— Что… что ты делаешь? — нахмурившись, спросила Адель и попыталась не смотреть, как ассасин стянул мокрую вещь, оставаясь в рубахе, прилипшей к поджарому телу. Она прикусила нижнюю губу, краем глаза все же взглянув на Дориана, который ухмыльнулся. Неужели он решил воспользоваться дурацким советом Жюля? Адель тотчас отбросила мысль, потому что это было крайне глупо. Арно же не идиот.

— Переодеваюсь. Не сидеть же мне в мокрой одежде. Отвернись, пожалуйста, — мягко попросил мужчина, и Адель с покрасневшим лицом отвернулась к стене, чувствуя, как от смущения уже горят уши. Будто бы она никогда не видела обнаженного мужского тела. Ди Фьиоре беззвучно фыркнула, вспоминая, какой была смелой, когда Федерико ухаживал за ней. Да, именно воспоминания о прошлой влюбленности помогли отвлечься от мысли, что за спиной, возможно, уже полностью нагой Дориан, к которому она неровно дышала, пытался отыскать в сундуке сухую одежду.

Адель, все еще кусая губы, вспоминала, как первый раз увидела молодого юношу неподалеку от Палаццо Питти. Он был высоким, статным, почти ничем не отличался от тех кавалеров, с которыми мать знакомила ее на балах постоянно. Но Федерико не думал ни о богатстве, ни о положении в обществе. Он был увлечен делом отца, ковал прекрасные рапиры и мечи, и те саи, с позолоченными эфесами, был подарок Федерико. Девушка понурила голову, тихо вздохнув. Воспоминания о первой влюбленности иногда причиняли незначительную боль, потому что все так неожиданно закончилось, как и началось. Адель до сих пор не могла понять, какое зло сделала матери, за что та так жестоко поступила с ней. Неужели все действительно упиралось в деньги? Тогда Адель могла с уверенностью заявить, что не встречала в своей жизни более алчного человека, как ее мать.