Страница 40 из 123
Я смог спуститься из башни только к вечеру.
Сперва сны, темное забытье и обрывки яви накатывали волнами, свет появлялся и гас. Я слышал голоса Джерри и Рилэна, чувствовал вкус воды. До меня доносились мои собственные слова, – я просил уйти, оставить меня, не трогать.
Волшебство исчерпало мои силы, я чувствовал себя легким, прозрачным, почти лишенным цвета. Когда-нибудь песня заберет все мои силы, я не проснусь, останусь в сумеречном небе вместе с ветром.
Когда я пришел в себя в очередной раз, то понял, что лежу на полу, на армейских одеялах. На миг мне показалось, что я в кандалах. Но это были не оковы, – это новая песня сплелась с обломками крыльев всадника и сомкнулась на запястьях и лодыжках. Деревянные браслеты, сидящие как влитые, пронизанные новым волшебством, песней полета и моей жизнью. Они звенели и звали ввысь, но, сколько я ни вслушивался, не мог различить дымного шелеста. Он исчез.
Тень шелохнулась у стены, и я приподнялся. Двигаться все еще было трудно.
Из сплетения теней появился Тин, опустился рядом. Потянулся к моему запястью, но отдернул руку, не коснувшись браслета.
– Они отвергают меня, – прошептал он, и я не знал, что в его голосе – благоговение или ужас. – Мои крылья… Каждый делает их себе сам, проходит посвящение, никто другой не может их надеть… Как тебе удалось, что ты сделал?
Я зажмурился на миг, сделал глубокий вдох, а когда открыл глаза, понял, что снова могу говорить, могу мыслить ясно.
– Теперь это мои крылья, – объяснил я. – Я подчинил их.
Тин взглянул на меня, с тревогой, потом качнул головой.
– Тебя ждут, – сказал он. – Аник уже готова уезжать, ждут только тебя.
Небо за решетчатым окном еще было светлым, но я чувствовал, – ночь рядом, земля уже во власти сумерек.
Я кивнул и сказал:
– Я сейчас приду.
Тин ушел, а я некоторое время собирался с силами. Сигареты нашлись в кармане куртки, и серый дым теплом влился в кровь, помог подняться. Я попытался надеть ботинки, но не сумел, – браслеты на лодыжках были слишком широкими, мешали.
Наверное, все в Атанге посмеялись бы надо мной, – моя форма в пыли и саже, я босиком, в деревянных браслетах. Но мы не в Атанге.
Я распахнул дверь и пошел вниз по лестнице.
Она спиралью уходила вниз и была темной, – ни окон, ни факелов, ни газовых фонарей. Камень ступеней был холодным, истертым тысячами шагов. Путь казался мне бесконечным, но все же привел меня к цели.
Я всегда считал, что кухня – самое безопасное место в крепости. Снаружи доносился запах гари, но внутри все было таким привычным: длинные столы, скамьи, широкая плита у стены, зажженный фонарь на стене. Меня здесь ждали.
Я не чувствовал голода, но Джерри заставил меня сесть за стол, поставил передо мной тарелку и кружку. Я знал, что он прав, и послушно ел, не чувствуя вкуса пищи, – лишь каждый глоток чая обжигал меня, не давал сбиться с мысли.
Джерри, Рилэн, Тин и Аник сидели за тем же столом, смотрели на меня.
– Ты уезжаешь? – спросил я у Аник.
Она снова стала решительной и собранной, – заплела косы туго, так что не выбивалась ни одна прядь, крепко завязала косынку на шее. Я не знал, что Аник видит, глядя на меня, – ее черные глаза стали непроницаемыми.
– Да, – ответила она. – Мы не оставим здесь людей на еще одну ночь. В деревнях все готовы, многие уже отправились в путь. Мы спустимся к морю, у многих там есть родственники. Там нас всегда примут.
Мне казалось, я слышу то, что она хочет сказать: «Мы просили короля прислать помощь, он прислал тебя, ты бесполезен. Мы будем спасаться сами». Я не знал, что ответить.
– Что мы будем делать? – тихо спросил Рилэн. Он сидел, сцепив руки, смотрел вниз.
Мне хотелось снова вытащить сверток с сигаретами, закурить, подумать. Но на это не было времени, и я уже знал ответ.
– Мы вернемся в Атанг, – сказал я. – Сообщим королю, о том, где скрываются враги. – Я замолк на миг, но все молчали, никто не возразил мне. Тогда я договорил: – Но сначала я хочу слетать туда еще раз, взглянуть на это место, запомнить его. Может быть, мы увидим еще что-нибудь.
Тин подался вперед, сказал быстро, на одном дыхании:
– Я полечу с вами!
– Нет! – Голос Аник вспорол воздух, как внезапный удар. – Хватит, ты поедешь с нами.
Тин сжал ее ладонь обеими руками и кивнул.
– Я обещал и помогу. – Его голос звучал горячо, убежденно. – Я догоню вас в пути, или приеду сразу на берег, я буду с вами, буду защищать твоих людей. Но, Аник, пойми, я должен слетать туда, это важно.
Я не знал, почему это важно для него. Я даже не понимал, почему я лечу туда сам.