Предвестники Мельтиара

Я смотрела, как Амира ходит вокруг машины, касается ее, отходит и возвращается вновь. Рэгиль стоял рядом с нами, наблюдал за ней. Когда мы приземлились, он прижал ладонь к борту – датчики у него на запястье мигнули красным и зеленым светом – и молча выбрался наружу. Теперь мы ждали, пока Амира закончит слушать машину.

Мои глаза болели от копоти, волосы пропитались дымом пожара, и мне хотелось скорее уйти из ангара. Отстегнуть крылья, смыть следы битвы, заснуть, – видеть сны о полетах и битвах, или просто скрыться во тьме до пробуждения.

Но я не могла уйти.

Пока машина мчалась обратно, и цифры на стенах показывали срок жизни двигателя, – моя мысль стала сияющей струной, метнулась к Мельтиару. В этой струне была пылающая деревня, враг и наша машина, подбитая, летящая назад. Ответ был без слов – едва коснулся сознания, быстро и легко – Мельтиар понял меня, он ждал нас.

Наверное, все мы позвали его по пути домой.

Он знал, что случилось, но все равно мы должны были пойти к нему, рассказать о полете. Мы делали так всегда. Это было как ритуал.

 Амира отошла от машины и покачала головой.

– С ней все в порядке. – Она всегда говорила о машине как о человеке, как об одном из нас. Иногда я завидовала Амире, но не сейчас. – Но оба двигателя надо менять… Завтра мы не сможем полететь.

– Это и так было ясно, – проговорил Рэгиль. Он взял Амиру за руку и потянул к воротам. – Пойдем.

Амира кивнула. Она не снимала шлема в полете и не глотала дым – но глаза у нее были красные.

– Нет, – сказал Лаэнар.

Я обернулась к нему.

Наверное, сейчас мы с ним были особенно похожи, – перепачканные в копоти, в обожженных доспехах, с оружием и крыльями. Он был моим отражением, – но я не понимала, о чем он говорит.

– Я не пойду к Мельтиару, – сказал Лаэнар.

Мои мысли сейчас горели, вспарывали усталость, взлетали и дробились. Я слышала свой голос, срывающийся и горячий, – «пойдем», «мы должны», «он ждет нас», – но слова звучали внутри, не могли вырваться наружу.

Между нами был всего один шаг, и я рванулась вперед, схватила Лаэнара за плечи, словно мы все еще были в воздухе и могли упасть.

– Мы с Амирой отвечаем за машину, – сказал Рэгиль у меня за спиной. – Наша вина, что с ней что-то случилось.

– И мы сожгли деревню. – Я старалась говорить также спокойно, как Рэгиль, но знала – не получается. – Мы выполнили задание.

– Не в этом дело! – Лаэнар вырвался из моих рук, остался только след ярости в ладонях. – Мы не справились с врагом! С первым настоящим врагом! Что мы скажем? Что мы ни на что не способны до сих пор? Я не пойду!

– И обязательно кричать об этом?

Я обернулась на незнакомый голос, и тут же склонила голову, опустила руки.

В ангаре редко бывали старшие звезды, но тот, кто заговорил с нами, был много старше нас, возрастом и, быть может, и силой. Я не знала его имени, но он мог быть одним из равных Мельтиару.

– Не бойтесь.

Я подняла глаза. Незнакомец был в черной одежде, как любой из предвестников Мельтиара, но за спиной струился серый плащ, похожий на огромные сложенные крылья.

Я знала, как выглядят враги, наблюдала за их жизнью через чаши предсказателей. Я видела их оружие, я знала, с кем мы будем сражаться.

У этого человека были крылья всадника.

Темный всадник. Я не знала, что мы так глубоко проникли в тайны врагов. Не знала, что старшие звезды живут среди всадников.

– Чьи вы предвестники? – спросил он, и было ясно – он знает ответ.

– Мельтиара, – тут же ответил Лаэнар.

Всадник кивнул.

– Как и я.

– Правда? – Мы с Лаэнаром спросили это хором, и я слышала эхо своего удивления в его голосе. Мы снова стали отражениями друг друга.

– Мы все были предвестниками войны, прежде чем стали предвестниками Мельтиара, – ответил всадник и взглянул на Амиру: – О чем ты хочешь спросить, дитя?

 Амира все еще держала Рэгиля за руку, но стояла неподвижно, словно в строю. Крылья приподнялись у нее за спиной, на них мерцали и дрожали блики света. И когда Амира заговорила, точно также дрожал ее голос.

– Ведь ты… знаешь о всадниках все, правда?

Он смотрел на нас серьезно и спокойно, и под этим взглядом я чувствовала себя девочкой, впервые одевшей крылья. Наверное, он так и видел меня. Мне шестнадцать лет, я никогда не была предвестником войны, всегда была предвестником Мельтиара.

‍