Страница 108 из 123
48.
Я мчалась вниз, падала в колодец, пластины крыльев дрожали и пели, заглушали чувства. Я летела сквозь теплые ветра города и ледяные потоки с вершин, – каждый из них пытался успокоить меня, осушить мои слезы.
Я должна быть спокойной, должна рассказать Рэгилю и Амире обо всем, должна найти Эли, коснуться его души. Я должна понять, что случилось с Лаэнаром и кем он стал.
Мои мысли вспыхивали, улетали по встречным потокам. И я ничего не хотела сейчас, – только падать в пропасть, в сплетение света и ветров.
Но я не могу отступить.
Я забила крыльями, поймала теплый поток, скользнула по нему в устье коридора.
Ботинки чиркнули по зеркальному полу, хвостовые перья щелкнули, но не закрылись до конца, – мое сердце все еще билось слишком часто, душа была полна полетом. Я огляделась, – Амира и Рэгиль должны были ждать меня здесь. Но коридор был пуст, лампы горели вполсилы, шум вентиляторов казался громким в ночной тишине.
Я пошла вперед – мимо дверей, за которыми спали крылатые воины, мимо металлических скоб, поднимающихся к потолку, мимо закрытых люков. С каждым шагом тревога все нарастала, горела в груди, – где Амира, где Рэгиль? Крылья распахнулись вновь, я уже не могла идти. Не могла быть спокойной, – рванулась вперед, стук подошв отразился эхом.
Коридор впереди ветвился, я метнулась налево, к нашим комнатам. Свернула за угол, – и налетела на Мельтиара.
Я не успела ни отступить, ни поднять на него взгляд, – он обнял меня, так крепко, что я не могла шелохнуться. Я стояла, прижавшись щекой к его груди, слушала удары его сердца, тяжелые и ровные, – выстрелы, падающие в бездну. И его чувства были как штормовой шквал, но замерший, словно время остановилась, гигантская волна застыла за миг до падения, повсюду тьма и мир ждет.
Я должна быть рядом с ним. Это самое важное.
Он моя жизнь.
– Ты говорила с Лаэнаром, – сказал Мельтиар.
Рэгиль или Амира сказали ему? Или он знал это сам? Есть что-нибудь, что он не знает о нас?
– Да, – ответила я. Мой голос потерялся, коснувшись его.
Но Мельтиар меня услышал.
– Что он сказал?
Мельтиар говорил так тихо, так мягко, будто любой резкий звук мог поранить меня. Но объятие было по-прежнему крепким, сквозь сомкнутые руки струилась сила, и тревога таяла, душа горела.
– Он не хочет возвращаться, – проговорила я. – Он больше не со мной.
В памяти, словно отзвук, вспыхнули слова Лаэнара: «Я всегда с тобой». Наши переплетенные пальцы; наши имена, звучащие хором; двери ангара, открывающиеся, чтобы пропустить двоих.
Горло сжала боль, слезы обожгли глаза, и я замолчала.
Мельтиар коснулся моих крыльев, и они дрогнули, отзываясь. Наши чувства были сейчас так схожи, горели одним светом, звенели одной болью.
– Не хочет возвращаться, – повторил Мельтиар. – Оставил нас по своей воле.
Я закрыла глаза. Думала, не смогу заговорить, не смогу пошевелиться, буду стоять, слушая грохот его чувств, жар его силы. Мое место здесь, рядом с ним.
И поэтому я не должна молчать.
– Я решила пойти к Эли. – Мой голос снова доносился издалека, был теперь незнакомым, ломким от слез. – Понять, что случилось.
Мельтиар отстранился, взял меня за плечи.
Слезы мешали смотреть, мир расплывался сиянием и темнотой.
– Хорошо, – сказал Мельтиар. – Он в тюрьме. Эйгиль и Рантар охраняют его, они покажут.
Я кивнула, и Мельтиар разжал руки.
Он разрешил мне, почти приказал. Нужно идти.
Но я не могла отвести взгляда. Смотрела как искусственный ветер теребит пряди его волос, бросает на лицо. Смотрела в темную глубину его глаз, и даже без прикосновений знала, – он не хочет отпускать меня, не сейчас.
Но я должна идти. Может быть, я сумею что-то сделать, изменить и понять.
– Иди, – сказал Мельтиар. – Иди к нему, Арца.
Я заглянула в свою комнату лишь на пару минут – снять шлем и доспехи – но темнота и ночная тишина задержали меня. Я сидела, обхватив колени, смотрела на неподвижные тени, на красные отсветы лампы. Пыталась вспомнить слова чужого языка, – но они гасли, не коснувшись сознания. Мы победили, чужая речь исчезла из мира, потеряла смысл.
Но это не важно. Если будет нужно, я пойму все без слов.
Я думала об этом, всматривалась в полумрак, а время текло мимо меня, не касаясь. Воспоминания и боль переплетались, падали все глубже, на дно души, тянули меня за собой. Я чувствовала, – еще немного и не смогу подняться, не сделаю ни шага.