Страница 8 из 21
Сердце колотилось. Ладони тряслись. В горле противным комом стала обида – неконтролируемая и колючая. Стоит здесь, смотрит, улыбается. А где он был, когда я умирала? Когда, вовлеченная в запутанные интриги вождя атли и помешанного на контроле Первозданного, тщетно пыталась выжить? Где он был, когда Кира... Герда...
– Ты всегда так внезапен, Барт, – проворчал Рик, подходя и пожимая мужчине руку. – То, что Полина – сольвейг, многое объясняет. Впрочем, нали – все равно слишком... для женщины.
– Можно нам пообщаться без свидетелей? – перебил его сольвейг из сна и ласково посмотрел на меня. – Нам нужно многое обсудить. И да, надеюсь, мой визит останется в тайне. Я имею в виду не только андвари. – Он многозначительно взглянул на Иру, которая пялилась на него, как на чудо света.
– Ира знает о сольвейгах, – сказала я. – Как, впрочем, и остальные атли.
– Мы поговорим и об этом тоже.
– Мой дом – твой дом, – радушно заверил Рик.
– Идем. – Барт протянул мне руку и, несмотря на обиду, я вложила свою ладонь в его.
С ним рядом было тепло. Надежно. Совершенно не хотелось страдать, бояться, тревога растаяла, уступая место чему-то другому – сильному, глубокому, непостижимому чувству единения. Влиял ли он на меня? Была ли это некая связь, что неизменно соединяет сольвегов? Какая разница? Мне не хотелось, чтобы это заканчивалось. Лишь бы он всегда держал мою руку, вливал в меня тепло и свет. Надежду на будущее. Ведь рядом с ним боль утихла. Совсем. Он словно выключил ее. И стало хорошо.
Кабинет андвари был небольшим, но уютным. Огромное окно почти на всю стену, посреди комнаты стол из светлого дерева, за ним кресло. Компьютера нет, лишь какие-то бумаги, аккуратно сложенные в углу, канцелярский набор и телефонный аппарат. По другую сторону от стола два стула со светло-серой обивкой.
– Прости, – сказал тот, кого вождь андвари назвал Бартом. Затем обнял меня и прижал к себе. – Прости меня, девочка, я малодушен.
И я расплакалась. Прямо там, в чужом доме, обнимая человека, которого совершенно не знала. Просто ревела, уткнувшись носом ему в грудь. А он гладил по спине и приговаривал:
– Все хорошо. Уже все хорошо.
Он был прав – все действительно изменилось к лучшему. Рядом с ним жизнь обрела смысл, окрасилась яркими красками и заблистала.
Я нехотя отстранилась, смущенно вытерла слезы. Дожилась — реву перед незнакомцами, пусть и перед теми, с кем общалась во сне.
– Ты мне снился, – сказала и отвела взгляд.
– Знаю, – кивнул он. – Я и Люсия.
– Люсия? – Я посмотрела на него вопросительно, а затем догадалась: – А, рыжая!
– Мы пытались предупредить тебя. Как-то дать о себе знать. В снах сложно сказать четко и определенно, твое подсознание понимает информацию по-своему. Вся проблема в том, что наши провидцы узнали о тебе слишком поздно. Когда появляться рядом стало опасно.
– Из-за нее, – догадалась я. – Из-за Герды.
– Я не мог рисковать своими людьми. Драугры – единственные существа, против которых мы почти бессильны.
– Вам и сейчас нельзя появляться рядом со мной, – горько усмехнулась я. – Альрик может придумать еще эксперименты.
– Первозданный не так силен, как хочет казаться. Но ты права, на тот момент я мало чем мог помочь. – Он помолчал немного, а затем улыбнулся. – Но у тебя были другие помощники.
Я вскинулась, посмотрела зло. Не шутит. Ни капельки. Действительно имеет в виду Влада.
– Это сложно назвать помощью.
– Иногда нам не приходится выбирать, – грустно ответил Барт. – Стыдно признавать, но вождь атли сделал то, чего не смог я — сохранил тебе жизнь.
– Поверь, это мало похоже на жизнь. – Я вздохнула и решила сменить тему. – Я искала тебя. Вас. Сольвейгов.
– Знаю. Поэтому я здесь.
– И что... теперь?
– Ты все еще хочешь узнать, как мы живем? – Лучистые глаза улыбались, от мужчины исходило тепло — внутреннее, успокаивающее, манящее. Казалось, я знаю его сто лет. Проблемы ушли, растворились в воздухе, а те, что остались, виделись незначительными и мелкими. Такими мелкими, что не заслуживали внимания.
– Хочу, – кивнула я и улыбнулась в ответ.
– Я зайду завтра. Если пожелаешь, за тобой присмотрит Дэн — ему можешь доверять, как мне. Он много лет помогает сольвейгам держать связь с внешним миром.
– С внешним миром?
– Завтра все узнаешь. И да, скажи подруге, что задержишься.
– Надолго?
– На пару месяцев точно. – Он помолчал немного. – Если захочешь, то навсегда.