Тропы

Карета остановилась. Пока я сморкалась и отряхивала одежду, дверца открылась, наружу легко и изящно спрыгнул мужчина, и уверенной походкой направился ко мне. Я заметила недоумение на его лице, но он быстро справился с эмоциями и дружески улыбнулся.

– Приветствую!

Кто научил меня языкам других миров? Бури или Промежуток, или они оба? А, может, для разных реальностей существовал единый язык, разумеемый всеми – язык чувств? Простое слово прозвучало без какого-либо акцента, словно мы оба были землянами. Чудеса да и только!

– Здравствуй, – ответила я.

Хотелось улыбаться, ведь то был первый раз, когда я разговаривала с человеком из иного мира. К тому же, готовая столкнуться с чудовищем, я увидела всего лишь мужчину.

– Ты здесь одна? – спросил незнакомец.

Его удивление было закономерно: наверное, в этом мире женщины не носили ничего похожего на мои джинсы и майку. Это всё равно что если бы я встретила человека, одетого, к примеру, в занавеску, и с ведром на голове вместо шляпы. К тому же моя прическа оставляла желать лучшего: густые лохмы, выбившиеся из хвоста, наверняка выглядели так, словно я не просто впитывала дорожную пыль, но и головой подметала её… Сам он был одет в синий приталенный пиджак с высоким воротом, длинные брюки песочного цвета и коричневые ботинки. На шее ярким пятном выделялся красно-коричневый расшитый шарф. У него были темно-каштановые, вьющиеся волосы, остриженные довольно коротко, и лицо мужественное и пытливое, а глаза – серо-зеленые, окруженные густыми ресницами.  

– Да, одна. Иду туда, – и показала в направлении движения кареты.

– Ясно. Случаем не от труппы «Ловкачей» отстала?

– Вроде того, – ответила я, решив, что это объяснит мой облик.

– Значит, нам по пути. Могу я предложить свои услуги и подвезти тебя до Синеграда? – Он возвратился к карете и галантно открыл мне маленькую дверцу.

Пару секунд я еще раздумывала, но потом кивнула, произнесла «Спасибо» и осторожно забралась внутрь. В случае чего у меня есть, чем себя защитить.

Внутри карета была обита переливчатой тканью золотистого цвета, мягкие спинки бежевых сидений удобно выгибались. Он залез следом, и мы тронулись. Я стащила с плеч рюкзак, устроила его на полу и попыталась завязать волосы яркой косынкой. Мужчина, улыбаясь, наблюдал за мной.

– Так ты направляешься на ярмарку?

Вопрос застал меня врасплох.

– Да, – неуверенно произнесла я, надеясь, что с меня не потребуют денег за въезд или документов, подтверждающих личность. – Я прибыла издалека, с другого края света.

Лучше бы молчала: в глазах мужчины мелькнул интерес.

– И ты оттуда пешком шла?

Я улыбнулась.

– Нет, конечно. То есть не всегда. Моя лошадь сломалась… тьфу-ты, потерялась. Пришлось обходиться своими двумя.

Это прозвучало глупо, и я прикусила губы, чтобы не рассмеяться. Что он обо мне думает, интересно? Бродячая артистка со сломанной лошадью…

– Ты сбежала от родителей? – спросил он. Приятное лицо снова стало бесстрастным.

Это была почти верная догадка, и я ответила такой же полуправдой:

– Я долгое время жила на своей земле, но затем по велению сердца предприняла это путешествие вместе с друзьями. И, к сожалению, потеряла их. Так сложились обстоятельства.

– Так напиши им, – сказал он. – Не ведаешь, куда? Деньги закончились?

Первая сложность: я понятия не имела о здешней валюте.

– Полагаю, что смогу кого-то из них встретить в городе, – сказала я уверенно. В самом деле, мало ли? – В письмах нет смысла, я толком не знаю, куда писать. Мы, к сожалению, не договаривались заранее, где встретимся.

– Много тайн – а ты одна, – со значением произнес мужчина. – Не страшно бродить, не умея за себя постоять?

– Если нужно, я себя защищу, – как можно тверже сказала я. – И хранить тайны – не преступление.

– Только если они не несут в себе угрозы для королевства. Но ты ведь обычная странница, – и он, скрестив руки на груди, отвернулся к окну.

Определенно в словах мужчины содержался особый смысл, однако понять его можно было, только ознакомившись с историей этого мира. Я устроилась на сиденье поудобнее, и остаток пути мы ехали молча.

Карета сильно тряслась, и было весело подскакивать на кочках чуть ли не до самого потолка. Последний раз я так ездила лет в семь, с родителями, только на простой повозке. Мужчина, казалось, позабыл обо мне, он все время глядел в окно. Я высунулась наружу, и ветер сразу растрепал волосы. Густой лес закончился, теперь мы ехали полями, усыпанными пушистыми лиловыми цветами, и светлыми рощами невиданных деревьев с мраморной розовой корой, проезжали каменными мостами через быстрые речки, воды которых подхватывали и уносили небо. Я любовалась. Вдалеке показались горы, но невысокие, совсем как те, возле которых я жила на Земле. На дороге стали попадаться другие кареты и верховые, и множество пеших людей. Я присмотрелась к их одежде и взяла на заметку, во что можно переодеться, чтобы не выделяться из толпы. Мужчины носили либо сюртуки, либо длинные пальто, либо пиджаки, такие же, как у моего попутчика, рубашки разных цветов и брюки. На ногах у них были высокие сапоги или ботинки. Женщины одевались в длинные платья самых разных фасонов: и с рукавами, и без них, с округлыми вырезами или треугольными. Многие были в корсетах, причем не тех, что носили под платьем как белье, а наружных, замечательно расшитых и ярких. Наряды дополняли долгополые приталенные пальто или плащи, а также изящные сапожки или башмаки.