Страница 38 из 94
«Для разнообразия хотя бы слова переставил», — подумал Московских.
Коротышка оказался начальником смены. Холтон стал задавать стандартные вопросы. Сергей хотел отключиться, так как уже ничего нового услышать не ожидал. Но тут последовал вопрос об условиях проживания и о больных, после чего произошла короткая заминка, хотя до этого на все вопросы начальник смены отвечал мгновенно.
Сергей насторожился. Что-то почувствовал и Сэм, тем более что, в отличие от Московских, видел лицо собеседника. Когда тот попытался перевести разговор в другое русло, настойчиво повторил вопрос. Опять последовала пауза, после которой начальник смены, наконец, заговорил:
— Не знаю, как и сказать, господин. Да, больные есть, но они очень странные.
— В чём же заключается их странность?
— Дело в том, что на буровой нет врача, а кому-то со стороны они почему-то запретили о себе сообщать. А между тем их дела уже совсем плохи. Вчера один уже умер и вообще, господин, — начальник смены виновато потупился, — они не наши рабочие – пришлые.
— Значит их несколько?
— Да, было трое.
— Ты мне их покажешь? У меня медицинское образование.
Коротышка опять замялся.
— Боюсь, господин, им уже не поможешь. Хорошо, я их покажу. Надеюсь на вашу порядочность.
— Не беспокойся, я никому не скажу.
— Позвольте спросить: кто в вашей машине?
— А-а, — небрежно ответил Сэм, — это мой шофёр. Он нас не слышит.
— Ну, спасибо, господин Холтон, — прошептал Сергей.
Далее он увидел, как начальник смены повёл Сэма куда—то вглубь вагончиков. Голоса в наушниках стали пропадать, хотя его уверяли, что радиус действия антенны более ста метров. Сергей покрутил регулятор, но это мало помогло. Сквозь громкий треск слышал лишь отдельные слова и какие-то восклицания.
Вскоре вернулся Сэм.
— Ты слышал? — спросил он, забираясь в машину.
— Не все. Как только вы ушли, я потерял вас. Кажется, в посёлке больные? Ты видел их?
— Да, и, кажется, без наркотиков там не обошлось.
— Наркотики? – с сомнением переспросил Московских и о чём—то задумался.
— Серж, поверь мне, я видел наркоманов. Все симптомы наркотического отравления — передозировка. Отсюда и нежелание обращаться к врачу.
— Возможно, ты прав. Многие здешние крестьяне занимаются выращиванием опиумного мака. Однако не было случая, чтобы они им отравились. И потом, как я понял, их дела очень плохи, а кто будет отказываться от помощи, находясь на смертном одре? Чего, или кого, они боятся? Что может быть страшнее смерти?! Здесь что-то другое.
Холтон пожал плечами.
— Серж, возможно, это не имеет никакого отношения… мне показалось, я видел… не знаю, можно ли это существо назвать человеком?..
… — Уродцы здесь не редкость, — выслушав Сэма, сказал Сергей. — Знаешь, может ты и прав, необходимо у этих несчастных взять кровь на анализ. Да, поистине, весь мир — театр, а мы актёры, – негромко по-русски добавил он.
Холтон непонимающе взглянул на него. Затем мрачно произнёс:
— Если успеем.
Сергей обеспокоенно огляделся по сторонам.
— Не кажется ли тебе, что мы привлекаем излишнее внимание? Давай-ка отъедем и ещё раз прослушаем запись.
Когда Московских остановил машину, так чтобы их не видели с буровой, Сэм перемотал плёнку и нажал на кнопку воспроизведения.
Сначала из диктофона раздавалась часть разговора уже знакомая Сергею. Потом слышался, в основном, голос мастера: «Сюда, господин, осторожней, господин», непонятные звуки и несколько незначительных вопросов Холтона.
— Стоп! Останови!
Сэм удивлённо взглянул на Московских.
— Что случилось, Серж?
— Он назвал число — день, когда эти троица появились в рабочем посёлке!
— Да, помнится, я задавал этот вопрос, — Холтон перемотал плёнку. Снова раздался голос сопровождающего.