Создатель

– Сам идиот, – миролюбиво откликнулся Томас, принимаясь ему помогать, – ну не заметил я, чего ты?.. Давай быстрей, в корпусе А уже занятия начались.

– Они вчера учились, образина, – рассмеялся Томас, – у нас же разные графики, забыл?

– Планета в опасности. Вспышки на Солнце сожгли наш с вами дом. Но мы сможем восстановить его вместе. Ведь кое-что осталось. И эти удивительные животные, передачу о которых вы с таким интересом просмотрели сейчас, существуют в специальных заповедниках. Вы – наша надежда. Спасем наш общий дом!

– Бежим! – закричал Ньют, срываясь с места, и Томас послушно побежал следом. Опоздать на биологию никому не хотелось. Мистер Гилберт крайне строг в отношении своих подопечных.

– Молодые люди, если вы решили почтить нас присутствием, то не стойте на пороге, как два барана. Соизвольте зайти внутрь, – произнес Гилберт.

– Мне неинтересно, что вы и как вы, – отчеканил учитель. – Вы знаете, что следует за опозданиями.

– Тогда приступайте, – невозмутимо продолжил Гилберт и возобновил лекцию.

Ньют обессилено упал на двадцать пятом рывке. Томас продержался чуть дольше. Его хватило на двадцать семь отжиманий. И это – рекорд. В последний раз он отжался только восемнадцать раз.

Ньют вздрогнул и посмотрел на учителя исподлобья, зло. Он уже бывал в корпусе С. И вряд ли ему еще когда-нибудь захочется туда снова.

Томас никак не мог отдышаться. Он сел на свое место и украдкой оглядел класс.

– Арис, помолчите, пожалуйста. Дайте Альберту ответить.

Урок проходил относительно спокойно, и Томас с беспокойством поглядывал на Ньюта, который, похоже, все же был на него обижен.

– Ньют... – Томас подошел к другу, который сопел, сосредоточенно собирая свою сумку.

– Был.

– Нет, – последовал честный ответ. Томас и правда ничего из этого не помнил. Это было год назад и тогда его отвели в какую-то комнату, сделали укол, а дальше он очнулся в подвале на какой-то старой кровати. Его вскоре выпустили оттуда, и он поспешил забыть о странном наказании.

Ньют шумно сглотнул и помотал головой.

Томасу на секунду стало жутко, но потом он успокоился. Ничего страшного. Никто из них не помнил ничего из того, что происходило в корпусе С, хотя многие там были, и не один раз. Все попытки вспомнить хоть что-нибудь заканчивались ничем, ни один из учеников так и не смог сказать, чем занимался те два часа, которые провел в самом невзрачном корпусе комплекса ПОРОКа.

Томас шел медленно, Ньют тащился следом, что-то ворча себе под нос. Томас не прислушивался, он знал, что Ньют на самом деле не сердился на него.

Корпус С

То, что ПОРОК – это "Планета в Опасности – РАБОЧАЯ ОПЕРАТИВНАЯ КОМИССИЯ", они, конечно, знали и заучили наизусть. Они знали, что эта организация призвана помочь людям вернуться к нормальной жизни. Иногда в голову Томаса закрадывались смутные сомнения, что им этой нормальной жизни уже не видать.

Им показывали, что было снаружи. Выжженная пустыня – вот как можно было это назвать. Выжженная земля и безумные зараженные люди…

– И что нам делать? – обеспокоенно спросил Ньют, осторожно ступая за другом.

В конце виднелась белая дверь с черной ручкой. Томас уверенно схватился за нее, и та оказалась теплой на ощупь.

– А смысл? – серьезно сказал Томас. – Мы же наказаны… Придется идти.

– Проходите, – произнес ровный голос, похожий на голос компьютерного комментатора.

– Ты что здесь делаешь, типка? – спросил Ньют удивленно. Так принято. Мальчишки называли друг друга «шенк», девчонки «типка». Никто не знал, откуда появились эти слова в их лексиконе. Они словно были откуда-то взяты. Навязаны. И удачно прижились в их среде.

– Назовитесь.

– Группа А. Объект Томас.

– Группа Б. Объект Тереза.

– Принято. Вы нарушили дисциплину. Вы будете наказаны.

– Вы были здесь раньше? – спросила она.

– Да, – хмуро ответил он и отвернулся. Потому что ярко-голубые глаза девчонки смотрели прямо на него и смотрели очень внимательно.

– Не помнит он ничего, – пробурчал Ньют, который, похоже, тоже не понимал ее поведения.

– Ну пока, – сказала Тереза и вдруг сжала холодными пальцами руку Томаса. Он почувствовал, как ему в ладонь впилось что-то острое, и даже успел испугаться, но уже через секунду понял, что это всего лишь листок бумаги. Новой и тонкой, о которую легко можно порезаться. Записка. Тереза только что передала ему записку – и это было совсем уж немыслимо.

Томас понял, что Ньют ничего не заметил, и ему почему-то показалось до крайности важным спрятать сейчас эту записку. Но для этого надо выйти отсюда последним.

Томас быстрым движением сунул бумажку в карман и достал платок. Шумно высморкался и шмыгнул носом, будто подхватил сильный насморк. Скомкал платок и убрал обратно в карман, надеясь, что теперь-то уж точно никто не будет шарить по его брюкам.

– Проходи, Томас, – произнес тихий женский голос, и Томас прошел, уговаривая себя не бояться. Не получилось – его буквально колотило от страха.

Томас деревянными руками расстегнул рубашку и, раздевшись, вскарабкался на высокий хирургический стол.

Томас хотел закричать, что такое не забудешь, что он не хочет, не надо... Но что-то больно впилось ему в плечо, и мир вокруг словно замер. Все, что Томас понимал и мог воспринимать – ставший нереально огромным светящийся шар над головой.

Томас хотел сказать, что не надо в нем копаться... и в какой-то девчонке не надо, что они живые, но не мог раскрыть рта.

– Изумительно! Вспышка укоренилась в нём так прочно...

"Я не умру!" – кричал Томас про себя. – "Слышите, я не умру!"

– Или он и другие спасут всех нас.

Он был рад, что наказание окончено и, по его подсчетам, у него даже осталось немного времени до отбоя. Ему не терпелось найти Ньюта, Ариса, Минхо и остальных, чтобы заняться привычными делами и прекратить, наконец, попытки вспомнить, что же с ним недавно происходило.

– Тогда нам надо поторопиться, – Томас прибавил шагу.

– Ты помнишь Терезу? – осторожно спросил Томас у Ньюта.

– Да, наверное, – пробормотал Томас, решив ничего не рассказывать о девочке и о записке в кармане, которая, казалось, жгла ему пальцы. Мальчику было безумно любопытно, что же Тереза написала, и почему ему сохранили этот кусок памяти.

– Кто там? Кого вы видели? – требовательно спросил Чарли, и Ньют только виновато развел руками.

– Он не помнит, отстань, – тихо сказал Арис, который также уже бывал в корпусе С. За драку с Минхо, кстати. Они тогда здорово сцепились из-за какой-то ерунды, и Минхо умудрился сломать ему руку. Наказали потом обоих, потому что, по мнению психолога, Арис, как более сдержанный, должен был предотвратить драку. Томас так не считал, но с психологом спорить было не принято.

Плеснув себе в лицо холодной водой, Томас вошел в одну из кабинок и достал записку. Он верил, что в кабинках нет камер, и никто из воспитателей за ним не следит. Возможно, его и не накажут за общение с девочкой из корпуса Б, но желание поиграть в шпиона и наличие самой настоящей тайны заставили Томаса разворачивать записку от таинственной незнакомки прямо на бачке унитаза.

Томаса удивил даже не тот факт, что Тереза хочет с ним встретиться, а то, что девчонкам из группы Б известно про черный выход.

Школьники послушно досиживали до звонка, а затем срывались с мест в поисках своего учителя. Но найти мистера Вайлса ни разу не получилось. Он словно сквозь землю проваливался. По крайней мере, иногда Томасу так и казалось.

Минхо сказал, что Вайлс выпрыгивает в окно. Ньют предположил, что учитель владеет технологией мгновенного перемещения, чем заслужил полное презрение Алби, который, в свою очередь, считал, что во всем виноваты инопланетные захватчики, которые прибыли на землю с целью порабощения человеческой расы.

Попасть на кухню можно было обычным путем через дверь, но тогда был велик риск наткнуться на поваров, которые при встрече уж точно по головке не погладят. Впаяют отработку, и придется целый день потеть на кухне, постигая премудрости готовки.

В хозяйственной каморке, где громоздились самые разные кастрюли, поварешки и прочая кухонная утварь, имелся потайной выход, который вел в неизвестный мальчикам коридор, а потом прямо во двор, позади кухни. Как выяснилось позже, попасть в эту каморку можно было и через душевые. То есть, пройдя через одну из душевых кабинок, можно было попасть в кухонную каморку, а из нее – на улицу.

Он аккуратно прикрыл за собой дверь и проскользнул к душевым. Здесь уже никого не было: все укладывались спать.

Оказавшись в кухонной каморке, Томас оглушительно чихнул – с тех пор, как они в последний раз здесь бывали, пыли не убавилось. Он пролез через сложенные ровными рядами кастрюли и сковородки и протиснулся в узкую дверь. Прошел по темному коридору и вышел на свет, даже не успев толком испугаться.

Терезы не было.

***

Ава Пейдж с любопытством посмотрела на кадровика. Такого вопроса девушка точно никак не ожидала.

– Я... – Ава растерялась. Она очень хотела попасть на работу сюда. Прошла десяток медицинских обследований, заполнила два десятка разнообразных анкет, и все, что ей осталось – вот это собеседование с главным начальником ПОРОКа.

– Нет, почему же, – Ава, заметно нервничая, вымученно улыбнулась, – я... люблю детей, – выдавила она, наконец.

Наконец, беседа приняла именно тот оборот, к которому Ава и готовилась все эти дни.

– Вступая в наши ряды, вы должны осознавать, что наши методы иногда не совсем гуманны.

– Говорите, мисс Пейдж, – доктор Грей выжидающе смотрел на девушку и даже ободряюще улыбнулся.

– Да, Ава, – ответил доктор Грей и постучал пальцами по столу, – поэтому не нужно этих детей любить. Их можно жалеть. Им можно сочувствовать, но их нельзя любить, понимаете? Иначе так мы никогда не дойдем до конца. Вы – отличный врач, Ава. К тому же в вас есть то, чего нет ни у одного из нас. Вы имеете иммунитет от Вспышки.

– Вы мне нравитесь, – покровительственно изрек Грей, – поэтому я скажу вам правду. Дети, которых вы видели на территории комплекса, называемого Школой, обречены. Обречены не только погибнуть. Обречены стать героями, теми, кто спасет все человечество от Вспышки.

Уже сейчас мы получаем ошеломительные результаты, заставляя их мозг работать на пределе своей активности. Они постоянно вынуждены решать какие-то загадки и головоломки, шпионить друг за другом, проявлять смекалку и логически мыслить. Периодически дети подвергаются наказанию. Они попадают на хирургический стол, где мы детально изучаем их мозг и изменения, произошедшие с ним. Но потом мы стираем им память при помощи мозгового макрочипа. Они должны оставаться детьми и мыслить как дети, а не быть подопытными крысами, которые, в конце концов, найдут способ напасть на нас.

Наверное, Ава должна была ужаснуться. Наверное, то, что говорил сейчас этот человек, выходило за рамки всех моральных принципов человечества. Но ни один мускул не дрогнул на лице девушки. Она слишком ненавидела Вспышку и все, что с ней связано. К тому же дети, которых она видела на территории, не показались ей ущемленными или несчастными. Вполне нормальные дети.

– Я согласна, – тихо проговорила Ава Пейдж.

***

Томас стоял, переминаясь с ноги на ногу, и просто ждал. Когда ему это порядком надоело, он развернулся, чтобы уйти, как вдруг его схватили за руку. В сумерках он разглядел только силуэт в капюшоне, надвинутом на лоб.

– Привет.

Томас опешил и даже не стал сопротивляться. Противная девчонка привела его в маленький парк на задворках комплекса. Здесь росли молодые деревца, посаженные уже после Катастрофы. Томас и Тереза присели на одну из скамеечек. Когда-нибудь тут и правда будет красиво – когда деревья вырастут и скроют огромную бетонную стену, отделяющую (или правильней будет сказать, охраняющую?) их от внешнего мира. Иногда Томас думал, что вовсе не хочет с этим миром знакомиться.

– Задумывался, – ответил Томас, – но я туда не хочу. Пустыня.

– Так зачем ты мне сунула эту записку? – спросил Томас.

– А что в группе Б не с кем поболтать? – Томас ощутил нарастающее раздражение. Поболтать... Это же грозит наказанием, если их застукают тут.

Внезапно Томасу стало ее жаль. Ему-то было, с кем поболтать в его корпусе А. Может, девчонка врет? Да нет. Не похоже. Вон какие глазища. Синие-синие. И смотрит так умоляюще.

– Еще чего, – пробурчал Томас, чувствуя как краснеет.

– Ну хорошо, – размышлять о своей непохожести на других оказалось на удивление приятно, и Томас снова улыбнулся.

– Да, – Тереза смешно тряхнула отросшими волосами. – Помню. Маму помню... Она не хотела меня отдавать и все плакала, плакала... потом пыталась меня спрятать и снова плакала...

– Да, – согласилась Тереза и чуть поежилась – становилось холодно. Вечерами всегда так. Днем жара, такая, от которой порой задыхаешься. А ночью – холод. Раньше так было только в пустынях, они изучали. Но теперь, по-видимому, вся планета – одна сплошная пустыня.

– Том, – вдруг сказал Томас.

– Меня зовут Том, – улыбнулся мальчик. – Меня так называла мама. И ты тоже можешь меня так называть.

– Мы увидимся? – спросил Томас, и сам не понял, почему он это произнес.

– Ладно, тогда завтра в это же время у черного входа, да?

Томас еще хотел спросить, как она узнала об этом входе, но не успел – Тереза уже ушла. Скорее даже убежала, очень быстро, к корпусу Б.

Арис сделал очень удачную презентацию, смоделировав человеческий мозг в ЗD программе, а за Томасом была теоретическая часть.

Но их ждал сюрприз. Мистер Гилберт вошел в класс, оглядел всех хитрым прищуром глаз и сказал, что здесь они сегодня заниматься не будут. Томас уже раздосадовано бросил сумку на парту, намереваясь сложить туда учебник и флешку с презентацией, которая так и не понадобилась, как услышал взволнованный голос Ариса:

Мальчишка со смешным именем Аристотель, которое даже учителя предпочитали сокращать до Ариса, очень не любил, если дело не доводилось до конца. В принципе, это было хорошей чертой в некоторых вопросах. И Томас даже был рад, что ему достался в пару именно Арис. С Минхо, Ньютом или даже Алби, такого шикарного проекта бы не получилось, он был в этом абсолютно уверен.

Демонстрационный зал – это всегда интересно. Большой экран во всю стену, ряды удобных кресел… Школьники не часто оказывались там, только когда им хотели показать что-то действительно важное.

В зале уже расположились девчонки из группы Б.

– Они такие же, как мы, – задумчиво проговорил Ньют, пристально изучая девчонок.

– Ну… Если не брать в расчет, что они девчонки, они такие же как мы.

А Томас внезапно понял, что именно хотел сказать Ньют. Приятель имел в виду, что они живут в тех же условиях и с такими же правилами. Он-то понял это еще вчера, беседуя с Терезой. Но тогда девочка назвала его "другим"… Что бы это могло значить?.. И куда она подевалась?..

– Ребята, – произнесла Ава Пейдж приятным, мелодичным голосом, – мы очень рады видеть здесь всех вас. Впервые у вас пройдет занятие, объединяющее обе группы. Мы просим вас быть предельно внимательными.

И все-таки кое-что не давало Томасу покоя. Вернее, кое-кто.

Воспоминания о вечерней прогулке почему-то очень сильно терзали его: будто дел других у него нет, кроме как рассуждать об этой девчонке!

– Сегодня мы с вами заканчиваем первый курс биологии, и я хочу, чтобы некоторые из вас представили свои презентации.

Томас чуть слышно фыркнул в ладонь и почувствовал легкий укол зависти: мистер Гилберт никогда не улыбался, глядя на своих подопечных.

– Мы расскажем о самом удивительном, что есть в человеке, – начал Томас и не узнал своего голоса: так неуверенно и странно он звучал. Мальчик шумно вздохнул и переглянулся с Арисом. Тот выглядел не лучше: бледный, с выступившей испариной на лбу. Поняв, что не он один тут так переживает, Томас почувствовал себя уверенней.

– Это зона, отвечающая за память, – с каждым словом Томас чувствовал себя все смелее. В какой-то момент его глаза перехватили пристальный взгляд знакомых голубых глаз и внутри разлилось тепло, наполнив его уверенностью. Будто кто-то вытянул его на берег из холодной воды, в которой он тонул. Слова уже не приходилось выдавливать из себя...

– Как вы можете видеть, человеческий мозг не использует свой потенциал на все сто процентов, – закончил Арис и робко улыбнулся.

– А теперь свой доклад представят нам Тереза и Рейчел из группы Б, – мисс Пейдж захлопала в ладоши и ободряюще улыбнулась девочкам. Томас тоже хотел как-то поддержать Терезу, но та лишь показала ему язык, и Томасу вдруг стало очень смешно. Он не знал, куда себя деть, чтобы не рассмеяться: за такое поведение могли и наказать.

Томасу показалась очень интересной теория о том, что если заставлять свой мозг постоянно работать, решая невообразимо сложные задачи, то можно активировать "мертвые зоны".

– У того, кто это придумал, весь мозг – мертвая зона, – важно сказал Алби.

– Если эта Тереза такая клевая, как ты говоришь, – Минхо говорил с набитым ртом, и Томас с трудом разбирал его слова, – то давай устроим ей посвящение.

– А что – отличная идея, – подал голос Гэлли, который хоть и сидел за соседним столом, но прислушивался к их разговору.

– Ну... – Томас замялся, – это может быть... не очень приятно.

– Ты готова, Тереза? – спросил Ньют, стоящий по правую руку от Алби.

Они сидели на задворках корпуса, в том самом парке, где обычно проводили вечера с Томасом, болтая о всякой ерунде. Ребята расположились на скамейке, кто-то просто на корточках, а Тереза стояла в четко очерченном палкой круге. Это придумал Арис. "Чтобы было похоже на настоящий ритуал", – пояснил он с важным видом. Наверное, опять в каком-то фолианте вычитал: Арис проглатывал книги одну за другой, больше их всех вместе взятых, и не всегда те, что нужны и поощрялись учителями. Он втихаря таскал их из библиотеки, и Томасу страшно было даже подумать, какое бы ждало Ариса наказание, узнай об этом мистер Гилберт.

Наступила полная тишина. Томас шумно сглотнул и с недоверием посмотрел на Алби. Они так не договаривались. То есть они обсуждали примерное задание для Терезы, но чтобы это... Секретный бункер находился на территории Школы, и никто из школьников ни разу в нем не был. Вход туда преграждала массивная дверь, которая требовала введения особого кода. Они не раз видели у порога самого доктора Грея и мистера Гилберта, которые всегда сначала набирали какую-то комбинацию, а затем с силой поворачивали круглую ручку. Только тогда дверь поддавалась, открываясь. Не один раз школьники подбирались к стенам бункера в надежде обнаружить там окно или какой-либо ключ к коду. Ничего. Это небольшое здание было бетонным и абсолютно непроницаемым. Доктор Грей посещал бункер раз в сутки. Примерно в семь часов вечера. Удивительно, но никто никогда не пресекал попытки ребят исследовать таинственное здание в часы прогулок. Словно это было и неважно вовсе. Будто их опекуны были уверены, что внутрь им не проникнуть. И это почему-то задевало за живое. И вот теперь Алби – шенк недоделанный – нашел выход из положения. Он решил отправить туда Терезу.

– Это... нет. Так не пойдет. Я против, – мрачно пробормотал Томас, ковыряя кроссовкой красную плитку.

Томас понял, что поддержки ему ждать не от кого, однако готов был стоять на своем любой ценой, но тут раздался мелодичный голос Терезы:

Томасу показалось, что его сердце сейчас выскочит из груди. Попасть в бункер можно было либо узнав код, либо проскользнув следом за доктором Греем. Ни то, ни другое было в принципе невозможно. Сама мысль о подборе верной комбинации казалась Томасу совершенно невероятной. Он уже изучал кодовый замок на двери бункера: тот состоял из десятизначного шифра, а, значит, метод обычного подбора тут не сработает. К тому же оставалась вероятность наличия камер слежения и снаружи бункера. Где уверенность, что при попытке разгадки кода их не остановят и не подвергнут наказанию? Но у Терезы было свое собственное мнение. Казалось, эта девчонка не боится вообще ничего.

– Я не справлюсь одна, – призналась она на следующий день.

– Нужен еще кто-то. Кому ты доверяешь. Смотри, Том, я разработала план, и он должен сработать. Просто, если поможет еще хотя бы один человек, будет намного проще его осуществить.

– Ты же знал про этот ход? – спросил приятеля Томас.

– Не думай, что они не знают про нас с тобой, – продолжил Арис, и Томас вдруг принялся лихорадочно искать аргументы, чтобы опровергнуть слова приятеля. Потому что согласиться – означало сразу же потерпеть поражение в предприятии, которое они затеяли.

– Я так и знала, что это будешь ты, – улыбнулась она, встряхнув темными волосами, и протянула руку Арису. Арис широко улыбнулся и пожал ладонь девочки.

– Он тоже... другой, – просто ответила девочка, привычно нагоняя туману.

– Ты не понимаешь, – тихо проговорила Тереза, – не стоит обижаться. Нас тут немного. Я тоже другая и поэтому, наверное, могу чувствовать подобных себе.

– А кто еще другой? – чуть заикаясь от волнения, поинтересовался Арис.

– Хорошо–хорошо, – перебил Томас, которому этот разговор про "других" порядком надоел, – так какой у тебя план?

Девчонка выжидательно смотрела на парней, предвкушая их реакцию. Томас некрасиво открыл рот, но уже через минуту хохотал, как заведенный. Арис не смеялся, он стоял, слегка склонив голову, и молча, чуть прищурившись, смотрел на Томаса.

– Все, – утирая выступившие слезы, произнес Томас. – Смешно же... Так просто... Узнать десятизначный код...

– Если мы постоянно будем ошиваться возле бункера, Руководство поймет, что мы что-то задумали.

– Как мы поймем?

Томас только покачал головой, не понимая такую беззаботность. Но, кажется, это в ней ему и нравилось.

На самом деле бункер не выглядел зловещим или каким-то мистическим. Тем более при свете дня. Просто бетонное здание, без окон и с железной дверью. В принципе, на территории комплекса школы, таких построек, непонятного школьникам назначения, достаточно. Но именно этот бункер разжигал любопытство и вызывал непреодолимое желание узнать, что же там, внутри.

Старый профессор не заставил себя ждать. Он появился ровно в семь, как всегда. И не один. Вместе с ним Томас заметил учителя биологии и воспитателя их группы мистера Гилберта. Гилберт выглядел очень подавленным и каким-то растерянным. Он плелся следом за Греем и пытался переспорить того.

– У нас нет времени на гуманизм, Гилберт, – резко оборвал его доктор Грей. – С каждым днем реальность подхватить Вспышку у вас или у меня, или у любого работника Школы, выше и выше. Мы сильно рискуем, работая практически без поддержки правительства.

– Информация – это то, что не удержишь даже за самыми высокими стенами. Рано или поздно о ПОРОКе узнают в городе, и тогда нам придется отбиваться от нашествия безумных хрясков. Поэтому мы вынуждены действовать быстро, если хотим успеть дойти до конца.

Потом Грей что-то прошептал, наклонившись к самой двери. Слов было абсолютно не разобрать. Похоже, им не помогут цифры... Код оказался гораздо сложнее, чем школьники могли себе это представить.

– Ты считаешь, я не в состоянии запомнить десяток цифр и их порядок? – в его голосе проскользнуло превосходство. Томас всегда был первым на уроках по развитию памяти. Им приходилось запоминать и более длинные ряды цифр.

– Ну неужели ты не слышал, что он сказал? – раздосадовано спросила Тереза. Она была заметно расстроена. Вот ведь такая удача! Томас запомнил код с первого раза! И такое невезение – нужно еще и сказать что-то...

Арис по обыкновению не стал спорить, хоть Томас и бросал на него красноречивые взгляды. На следующий день Томас не находил себе места, и причиной тому была намечающаяся вечерняя прогулка Терезы, о которой он не мог заставить себя не думать. Что, если ее поймают? Что, если ей удастся услышать слова, и она зайдет в бункер одна? Десятки "что, если" и сплошное беспокойство. В первый раз Томас получил "F" по любимой биологии и теперь вынужден был пересдавать в свободный от учебы день, что было уж совсем обидным: у них и так не слишком-то много свободного времени, а тут еще и пересдача. К вечеру он уже злился на Терезу и практически ненавидел Алби, который это задумал, и всех шенков, которые высказались в пользу невыполнимого задания. Терезы не было долго. Так долго, что даже Арис решил идти ее спасать. Томас рвался на помощь девочке уже с полчаса, но Арису удавалось сдерживать его напор. Наконец, Тереза появилась в условленном месте, растерянная и удивленная.

Томас почувствовал непреодолимое желание кому-нибудь врезать. Так как ударить девчонку или друга он не мог, досталось бетонной стене строения, возле которого они собрались. Руку тут же пронзила острая боль. Тереза, охая, кинулась к Томасу. Арис лишь коротко выругался.

– Единицы и восьмерки явно преобладают, – тихо подытожил Арис, – что бы это могло значить?..

– Конечно, код. А что же еще? – рассмеялась Тереза. – Просто мы не знаем, как им пользоваться...

– Арис, – сказал Томас тоном, не терпящем возражений, – ты пойдешь завтра и посмотришь, что там. Хорошо?

– Все равно должна быть закономерность, – Тереза не отчаивалась. – И мы ее обязательно найдем.

Упрямству троицы, решившей, во что бы то ни стало, разгадать загадку таинственного бункера, можно было только позавидовать.

Томас брезгливо изучал ужин в тарелке, состоящий из каких-то жутко полезных тушеных овощей и пареного мяса. На самом деле все это он любил, но сегодня кусок в горло не лез из-за проклятого Ариса, который привлекал к себе внимание своим отсутствием на ужине.

– Ничего, – промямлил Томас, чуть отодвигаясь, – все нормально.

– Кстати, а где наш зануда Арис, м? – задумчиво спросил Минхо. – Который от тебя последние дни ни на шаг не отходит...

– Я отстану, Томми, – хохотнул Минхо, – но вы с ним что-то задумали. Вот, замучай меня Гилберт, что-то задумали...

– Понимаешь, – Томас набрал в грудь побольше воздуха, будто перед прыжком в холодную воду, – это важно. Ты все узнаешь. Ты можешь никому ничего не говорить? Пока, по крайней мере.

– Да? И что же? – Томас насторожился. От Минхо можно было ожидать всего, чего угодно, например, что приятель попросит его станцевать на столе в столовой. Прямо сейчас.

Томас вылупил на друга глаза, но ничего говорить не стал. Сочинение? Ну да ладно. Из-за кого он попал в эту дурацкую ситуацию? Вот именно.

Тереза писать сочинения умела. И даже высказала все по поводу тех, кто этого делать не любил. Томас даже не успел обидеться, как появился Арис собственной персоной, довольный и сияющий, словно получил дополнительный день отдыха за хорошую успеваемость.

– Ну и что? – с нетерпением спросила Тереза.

– Ну ничего себе! – присвистнул Томас в удивлении. – Так много цифр...

– Повтори! – вдруг требовательно сказала Тереза.

– Повтори!

– Это же мой код! – удивленно в один голос воскликнули Томас и Тереза и, переглянувшись, рассмеялись такому совпадению.

– Похоже на логическую задачку по математике... – задумчиво сказал Арис, – нам такие мистер Крегг давать любит...

– Рейчел! – возмущенно прикрикнула на нее Тереза.

– Ты кто? – немного грубо спросил Арис, косясь на незнакомку с недовольством. Еще бы! Он сам хотел разгадать этот код, а тут появляется вторая девчонка и опережает его. Он, может, только хотел сказать, что буквы можно соотнести с цифрами, и вдруг эта "бэшка"...

– Я за вами наблюдаю уже третий день, – проговорила Рейчел. – Мне было интересно, куда каждый вечер уходит Тереза, и я решила за ней проследить. А потом меня увлекла загадка. Я уверена: вы разгадали бы ее сами. Но я не сдержалась. Простите.

– Извинения приняты, – промямлил Арис.

– Я не знаю, – Рейчел забавно прикусила кончик своего хвостика и наморщила лоб. – Я думала – это алфавит. Но цифры не подходят. Ерунда получается. А там должно быть слово.

– Обязательно! – безапелляционно возразила Тереза. – Они же что-то произносят, значит Рейчел права. Цифры – буквы. И нам только осталось узнать, какие.

– Нет, – растеряно сказал Арис. И правда – откуда? Сейчас же не занятия, а таскать с собой в карманах ручку и листок бумаги было бы странно.

– Отлично! – улыбнулся Томас.

Томас принялся изучать записи. Через секунду он почувствовал чье-то дыхание на щеке и, оглянувшись, понял, что Арис переместился к нему за спину, чтобы тоже видеть, что там написано. Тереза села на корточки перед Томасом и теперь также с любопытством заглядывала в листок.

– Нет! – Томаса внезапно озарило. – Нет! Смотрите! Это же... Наоборот! Считайте наоборот. Буква "А" – это не "1", а вот "Я" – "1"!

– ПОРОК – это хорошо, – прошептала Рейчел.

– ПОРОК – это хорошо, – громко сказала Тереза.

– Тихо! Не шуми.

– Здесь должен быть свет! – спокойным голосом сказала Тереза, будто и не нервничала вовсе.

– Здесь должен включаться свет, – упрямо повторила Тереза и ушла куда-то к стене.

В это время под потолком зажегся большой светящийся шар. Яркий дневной свет залил бункер и все, что в нем было.

– Что б я сдох... – сдавленно прохрипел Арис.