Создатель

«… вирус чрезвычайно опасен. Рекомендуется ношение специальных масок, которые вы можете получить в Центре Поддержки. Президент призывает не паниковать и трезво оценивать ситуацию. На данный момент она относительно стабильна. Мы просим вас сократить до минимума пребывание на открытом воздухе и соблюдать все меры предосторожности, указанные в инструкции…»

Газета, небрежно брошенная на обеденный стол, притягивала Тома словно магнит. Будто он понимал, что в ней таится опасность. Угроза.

Мальчик аккуратно обошел стол стороной и мрачный уселся в углу.

– Томми, – ласково позвала женщина за столом. – Давай ужинать.

– Мам, а этот вирус... он…

– Какой вирус, малыш? – мать побледнела, в ее голосе промелькнули тревожные нотки. Она была уверена, что не рассказывала своему четырехлетнему сыну о вирусе.

– О котором написано в газете, – спокойно ответил Том.

Мать вздрогнула, прижала руку ко рту и, торопливо смяв газетный листок, выкинула его в пакет для мусора. Ее мальчик развивался слишком быстро, это немало пугало и настораживало.

Раздался громкий стук в дверь, и Том, вдруг испугавшись, залез под стол.

В комнату вошли странные люди, одетые в зеленые комбинезоны, и с масками на лицах. Они протягивали матери какую-то бумагу. Она стояла ровно, с побелевшими губами, но вдруг вскинула руку, словно защищаясь.

– Я не ступлю ни шагу, пока не придет муж, – отчеканила она.

– Правительство уведомляет вас, что вы являетесь носителем Вспышки, и можете быть опасны для окружающих.

– Мама! – вскрикнул Том, торопливо выбираясь из-под стола. – Мама!

– Я не пойду никуда без мужа, – ее голос задрожал, и мальчик тут же расплакался, ощущая растерянность матери.

– Нам известно, что ваш муж умер вчера, – спокойно откликнулся человек в комбинезоне. – От вируса, который вы называете Вспышкой. У вас на руках в вашем же госпитале. Вы можете не идти, город объявлен карантинной зоной. Здесь слишком много зараженных. Вы обречены, – добавил он, немного подумав.

– Не может быть... – по лицу матери заструились слезы, и Том инстинктивно плотнее прижался к ней.

– Вы обречены, – ровным голосом повторил человек. Его слова звучали приглушенно сквозь фильтр на лице. – Но вы еще можете спасти сына. У него иммунитет. И он не совсем обычный ребенок. Он может выжить. Он может помочь найти лекарство.

– Как?.. – прошептала мать. – Как? Ему только исполнилось четыре. О чем вы?

– Ваш сын – Том Джонатан Джейсон, 2150 года рождения, кодовое имя – Томас Эдисон, обладает высоким уровнем IQ. Развитие его интеллектуальных способностей на начальном этапе может привести к ошеломляющему результату. Особая Комиссия отбирает таких детей для своего эксперимента. Он будет жить под защитой. Учиться в специальной Школе, где будет общаться с такими же как он. Станет ученым, возможно. Вы, конечно, можете оставить его с собой. Но тогда представьте своего ребенка через пару лет?.. Он будет, если не умрет к тому времени, бродить среди зараженных людей, лишившись родителей. И вскоре погибнет. Решайте.

Мать побледнела и сжала губы. Она видела последнюю стадию Вспышки у себя в госпитале: люди, лишенные разума, чьи лица изуродованы страшной болезнью. Она помнит Дэна, который умирал страшно, ужасно, а она просто наблюдала за его мучениями сквозь тройное стекло.

Они только научились жить после тех страшных вспышек на солнце, выжегших полпланеты, и вот теперь это. Она точно знала, что люди в масках не врут. Все так и будет. Томми останется с ней, и потом, когда она умрет, как и Дэн от страшной заразы, будет предоставлен сам себе в обезумевшем городе.

– Мы придем завтра в десять, миссис Джейсон. Примите правильное решение.

Они ушли, даже не потрудившись закрыть за собой дверь.

– Мама, я не хочу с ними, – твердо сказал Томми и уселся на свой стул в углу кухни. Он любил сидеть там и думать о чем–то своем. Мать даже побаивалась такого поведения сына, опасаясь аутизма. Но Томми спокойно шел на контакт и общался со взрослыми, поэтому об асоциальности речи не шло. Просто он всегда был немного погруженный в себя и очень быстро развивался. Откуда они узнали про Тома? Она никому никогда не рассказывала о его способностях. Играть и общаться ему особо не с кем. После того, что с ними стряслось, все стали замкнутыми, никто не стремился выходить на улицу без определенной цели. Понятие «погулять» просто перестало существовать.

Мать опустилась на стул, прикрыв лицо руками. Том очень четко уловил ее настроение, подошел ближе, обнял за колени.

– Мама… – прошептал он, – не отдавай меня, мама... Пожалуйста… не отдавай меня.

– Томми, пойдем спать, – ровно сказала мать, поднимаясь с места и беря его за руку. Если Том и капризничал по этому поводу, то только не сегодня. Нет, не сегодня.

Она уложила его в кровать. Закутала в одеяло, пахнущее домом. На глаза Томми навернулись слезы. Мать больше не плакала, она сосредоточенно всматривалась в его лицо, то чуть дотрагиваясь пальцами до носа, то очерчивая контур губ. И даже пыталась улыбаться. Но в глазах застыла печаль.

Том вздрогнул и натянул одеяло до самых ушей.

– Я не знаю, почему они выбрали именно тебя. Но я знаю: ты особенный. Никогда не забывай об этом. И ещё не забывай... – её голос все-таки сорвался, по щекам снова потекли слезы, – никогда не забывай, как сильно я тебя люблю.

– Ты тоже сойдёшь с ума, как все эти люди по телевизору, мамочка? Как... папа?

Мать провела рукой по его волосам. Снова попыталась улыбнуться бледными, будто выцветшими губами.

– Не тревожься об этом, малыш. Ты этого не увидишь.