Страница 9 из 118
Дик забыл о своем страхе высоты, потрясенный новостями, он, не видящим взором скользил по проплывающим мимо склонам. Густолиственные кущи сменились зарослями дикой ежевики, боярышника, облепихи, затем началась зона альпийских лугов, над которыми поднимались от ветерка и реяли облачка пыльцы. Альпийские луга тоже закончились, теперь склоны покрывала жесткая белесая трава и стали попадаться пласты ноздреватого серого снега.
— Он принял мое весло за дробовик, Эрмий.
— Тише, он не спит.
— А, малый, загорать не надоело? А у нас тут форель, правда, вряд ли она тебя дождется, спуск, как ты помнишь вечером. Гуляй, ни в чем себе не отказывай!
Розовая скамеечка, наконец, остановилась, блокиратор щелкнул и распахнулся. Дик выпрыгнул на жесткую траву и потерял равновесие. Рюкзак инерцией бросил его наземь, и он только что успел повернуться щекой встреч неприветливой, холодной тверди земной.
— Кто-то кого-то целует, а ты знай, подставляй щеку, — ворчливо буркнул Дик.
Он высвободился из лямок, сбросил рюкзак и сел. Воздух на такой высоте был слегка разряжен и пах снегом. Накатила эйфория — Дик вскочил, раскинул руки и завопил во все силу своих легких.
— Я спущусь, и утоплю тебя, вредный старикан, утоплю вместе с твоим проклятым дробовиком!
Ему вдруг показалось, что он способен гигантскими шагами, переступая со склона на склон, спуститься вниз и накрыть этих двоих ладонью. Решетка динамика ожила и вернула Дику ощущение реальности.
— Прибыл, парень? Если нужен срочный спуск, кинь три кредитки в приемник платы наверху, — вкрадчиво посоветовал канатчик.
— У меня только две, — виновато ответил Дик.
В ответ послышался мелодичный смех водителя монорельсового.
— Ты с ним сговорился, негодяй! — рявкнул старик.
— Ты выжил из ума, с кем ты берешься спорить о монетах?
— Эй, ты, бестолочь, я из-за тебя шесть талантов просадил! — заорал Дику рассвирепевший канатчик, — Будешь сидеть за это под опорой, как кеклик, пока я тебя вечером не спущу! И только попробуй не выложить мне, в лапу, свою последнюю монету! Я тебе покажу тогда красоты мирозданья во всей их полноте!
— Мне… мне срочно нужно в город, — ответил Дик, с нахлынувшей тоской сознавая, что ни за какие деньги эти двое не выпустят его из проклятой ловушки. Они явно затеяли какую-то неведомую игру, а он, Ричард Эйрджент, в этой игре всего лишь фишка.
— Нужно в город? — злорадствовал канатчик, — Ну, так кто тебе мешает? Валяй!
— Включи, пожалуйста, спуск сейчас, старина.
— Да зачем? Ну, куда ты денешься, оттуда ли, отсюда? Эй, Эрмий, ты заведешь свою карусель ради мистера Как-его-там?
— Даже если бы и хотел, не смог бы. Мы давно уже на автопилоте, с центрального терминала. А я так — дань традиции…
— Я вернусь с попутками, по шоссе, — все еще не теряя надежды, пояснил Дик.
— По шоссе? А ты когда по нему катался в последний раз? Там только за последние две недели семь оползней сошло. Дорожники давно забросили это твое шоссе, его теперь только кабаны и медведи навещают. Из любопытства, наверное. Пешком, если, то в добрый путь, суток через трое дойдешь, возможно…
— Но послушайте, я должен…
— С мая струится потихоньку, никому не мешало до тебя! Один ты такой умный выискался! Ничего один день не решит. Отдыхай, поразмысли заодно, что будет с горожанами, когда ты их осчастливишь своими откровениями об Апокалипсисе, пророк рыжий. Ить, Эрмий, на кой-ты его только приволок! Мог бы и сброситьгде-нибудь по дороге!
Дик закрыл глаза и представил, как после вечерних новостей из города хлынет поток спасающихся в панике жителей. Пробки на дорогах, давка, крик детей, плач и вопли женщин, стрельба, кровь на стенах узких, бетонных ущелий городских улиц, превратившихся в западни, мародеры… Организовать эвакуацию как учебную? Эвакуация трехмиллионного города? Это вообще реально?
— Но надо же что-то делать! — теряя надежду, продолжал упорствовать Дик.
— Сброс увеличивают по ночам, чтобы губернатор не видел.