Страница 117 из 118
***
«Что же Мирабель потеряла тогда? Какую-то изящную безделушку… Никак не вспомнить! Так, все по-порядку.»
С самого утра все шло как всегда, но потом по какой-то причине пошло наперекосяк. Детвора спозаранку унеслась кататься на коньках, как раз замерзла запруда на ручье Хенрика. Мирабель улизнула от разоспавшегося Дика и расчесывала волосы, сидя перед зеркалом. В камине трещали корявые сучья. Он следил за ней сквозь прозрачный полог – виноградные листья в золоте и багрянце на фоне синего неба.
- Мне не хватает муравьев, - капризно протянул он, и Мирабель рассмеялась таким женственным, таким чарующим грудным смехом. Вдруг, она оборвала смех, и, воровато оглянувшись на Дика, бросила в камин волосок со щетки.
- Колдовство? – спросил Дик, - Учти, я за тобой подглядываю.
Мирабель опять засмеялась, но уже совсем по-иному, с горькими нотками, удивившими Дика. И именно с этого момента все пошло кувырком! У взвинченной Мирабель все и вся были виноваты, все попадали под горячую руку. Что-то потеряв, она перевернула в поисках весь дом и никому, даже старому полуслепому коту, не было от нее покоя. Мирабель честила всех, но больше всех, само собой, мужа.
Новая беда – старшие дети приволокли ревущего сиреной малыша, покрытого ледяной коркой!
- Он даже не промок, Мирабель, не будь идиоткой! – вспылил, наконец, и он сам, потеряв терпение. Мирабель, не слыша его, выла и голосила над перепугано замолкшим малышом, как над умирающим.
Кое-как усмирив жену, уложив спать наревевшегося малыша и разогнав по комнатам остальных отпрысков, Дик не успел перевести дух, как кухарка пережарила бекон и густой чад заполнил столовую. Только унявшаяся было Мирабель, снова пошла в атаку.
- Говорила же, что кухню нужно строить подальше!
Дик только молча закрывал глаза, уповая на то, что шторм все же сменится штилем. Так и случилось. После обеда все само собой улеглось. Малыша не залихорадило, несмотря на все причитания Мирабель, разоспавшийся, румяный как зимнее яблочко, он басовито похрапывал. Старшие, с ворохом карнавальных припасов, разбрелись по соседям. Дик подумал, что девчонки не долго засидятся в отчем доме. Статные, золотоволосые кареглазые и сероглазые, они притягивали взгляды уже сейчас. Жаль только, что ни одна из дочерей не унаследовала неуловимой чарующей грации юной Мирабель, ее зеленых сверкающих то гневом, то смехом глаз, ее серебристого незабываемого смеха. А, ладно, может какая из внучек унаследует?
Размышляя на эти сугубо мирные темы, своей только-только установившейся после отставки мирной жизни, незаметно для себя он задремал в глубоком кресле у камина, вытянув к огню длинные ноги. Это был первый год его отставки, который он провел с семьей от рождества до рождества. Старший сын сменил его на посту адмирала королевского флота, и даже придирчивый Лесли считал, что он не хуже Дика справляется с этой должностью.
Она проходила мимо и на миг заслонила свет, все еще догорающего зимнего дня. Дик может быть и не проснулся бы от легкого промелька, но до него донесся затаенный всхлип. Продолжая похрапывать, он ловко завел руку за спину и, взвизгнув совсем по-девчоночьи, Мирабель оказалась в его крепких руках. Потом утомленная по-новому страстными ласками, она засыпала в его объятиях, уютно свернувшись клубочком.
- Все по-новому, а, хлюпало?- нежно спросил Дик и поцеловал жену в висок, - Пусть седеют, не колдуй.
И тут ему под самые незащищенные части, подкатило что-то жесткое, металлическое. Он охнул и извлек из под своей персоны…наперсток! Вспомнил, наконец, предлогом почти целодневного кавардака в доме был потерянный наперсток.
- Ты его нарочно под меня подложила, женщина! Это что, диверсия?
Мирабель хохотала как никогда прежде. Новая Мирабель, смеялась по-новому.
- Наконец-то, наконец-то я тебя дождался, такую, желанная,- прошептал Дик.
Она на миг заслонила солнечные лучи, проходя мимо и всхлипывая. Дик, как подброшенный вскочил с кресла и, не успев осознать свои действия, крикнул в спину уходившей в следующий вагон девушке,
- Мирабель!
Уже потом он заметил на ее плечах свою куртку с нахальной надписью «С вами Дик Эйрджент, счастливая семерка!» Она оглянулась и Дик увидел ее глаза, ее губы, ее каштановые волосы, не унаследованные ни одной из дочерей.
- Мирабель, Мирабель, - потрясенно твердил Дик, не в силах поверить своим глазам.
Девушка сделала несколько неуверенных шажков в его сторону.
- Вы меня знаете, сударь?
Борясь с горячими веками, Дик зажмурился, отказываясь принимать происходящее, как много лет назад, когда лето внезапно сменилось осенью, а он, Дик, спускаясь к Золотинке, внезапно обнаружил себя в незнакомом лесу, которого никак не мог вспомнить. ТА самая мимика, ТОТ самый кивок головой ярким видением ослепили его. Он испуганно открыл глаза. Знакомая мимика отразилась на лице юной попутчицы, и она кивнула ему, точь в точь как спасший его жизнь лучник.
- Да, меня так зовут, откуда это вам известно?
Дик, вместо ответа, извлек из своего рюкзака, легкую снежно-белую девичью куртку с яркой киноварной надписью «Мирабель».
- Да, это моя куртка, я ее потеряла… вчера.
- Я ее нашел, сегодня.
Девушка повела плечом,
- А это, наверное, ваша?
Он только счастливо улыбнулся. Девушка недоверчиво качнула головой.
- В правом кармане куртки ключи на брелоке в виде петли Мебиуса.
Девушка извлекла из правого кармана брелок и подала ему, Дик невольно рассмеялся – с курткой она почему-то не спешила расставаться, и это его обрадовало.