Страница 65 из 125
— В каком смысле? — голос исхи приобрел угрожающие нотки.
— Нужно будет все еще проверить. Но я думаю, что все плохое уже позади. — ответил маг, с интересом, словно изучая научный объект, смотря на Алексию.
Мы все втроем издали облегченный вздох.
— А что на счет Маркуса? — спросила Каника. — Его исключат?
— Я бы пока не стал делать поспешных выводов. — маг замялся. — Вы кому-то говорили о случившемся?
— Нет.
— И не надо. Я сам разберусь с этим делом.
— Но…
Карвейц повелительным жестом дал понять, чтобы мы молчали.
— Отдыхайте, мисс. — одобряюще улыбнувшись Алексии, которая от этого расцвела, как маков цвет, маг удалился. Когда за ним закрылась дверь и зеваки пропали с поля зрения, магичка с визгом откинулась на подушку.
— Все ужасно! — заныла девушка.
— Что еще не так? — устало спросила я. — Ну кроме того, что тебя чуть не убили. — Было чувство, что дело не в инциденте на занятие…
— У него есть жена и дети!
— Все — не судьба! — плохо скрывая радость, произнесла я, ободрительно кладя руку на плечо магички. Алексия ничего не сказала, завыв пуще прежнего. Мне было очень жалко ее, я хоть и желала, чтобы Энегана разлюбили, но не такой же ценой!
***
Когда в следующий раз у нас была встреча с паном Энеганом, он ничего не сказал о проделке Маркуса, как и наша группа. Хотя у меня вызывало подозрение, чего он так печется о Морриэне, скрыв второй раз его намеренные ошибки.
Сам же урок прошел в напряжение, но без каких-либо трудностей. Я бы даже назвала это затишье перед бурей. Единственное, что удивило народ и заставило перешептываться, был факт того, что Карвейц позвал Алексию к себе в кабинет после занятий. Конечно, все знали, что девушку он забрал к себе ради проверки проклятия, что наложил Маркус. Однако сестрицы были бы не они, если не стали за спинами преподавателя и Алексии распускать слухи о том, что у Карвейца нездоровый интерес к студентке. Никто ведь кроме нашей группы не знал о поступке Морриэна, потому девушки решили, что будет уместно невзначай обмолвиться при других студентах о новом «увлечение» пана Энегана. Цель: насолить Карвейцу. О последствиях сестры не думали. Они привыкли, что все складывается по одному лишь щелчку пальцев. Карвейц же не отнесся к ним, как к чему-то особенному, более того, говорил с ними в пренебрежительном тоне, что сильно ударило по гордости сестричек. В этом вопросе поведение Энегана мне нравилось. Что сказать, это был его единственный плюс. Так бы я может, была тоже за то, чтобы нам сменили преподавателя. Но длинные языки блондинок меня раздражали. Дело было даже не в Карвейце, мне абсолютно все равно, что такой слух может больно ударить по его репутации. Меня волновал тот факт, что это навредить Алексии!
Я попыталась об этом тонко намекнуть сестрицам в обеденном зале, куда мы отправились после занятия с Карвейцом. Алексия еще не вернулась от него, что только сильнее убедило всех в правоте сплетниц. В основном, их дружков с параллельных групп, которые в свою очередь пытались убедить других.
Подойдя к Камелии и Агостине, я со всей доступной мне грозностью, взглянула на них.
— Может, хватит говорить гадости!
— А то что, пожалуешься на нас директору? — саркастично протянула Агостина, гнусаво засмеявшись.
— Нет, превращу вашу жизнь в сущий кошмар. — прошипела я, смотря в упор на Донаш.
— Ой-ой, как страшно! — фыркнула та, проходя мимо меня, словно я пустое место. Это сильно задело! Гномы никогда не позволяли так с собой обращаться: игнорировать их слова — неслыханная наглость! Недолго думая, развернулась и со всей силы дала с локтя меж лопаток наглой девицы. Вскрикнув, Агостина полетела вниз, бесполезно размахивая руками.
— Что ты сделала, дура?! — воскликнула Камелия, кидаясь к двоюродной сестре. Я же, довольно улыбнувшись, пошла дальше, украдкой замечая, что Агостина держится за нос. Если повезет, то эта травма позволит мне ее не видеть на следующем уроке!
— Ты еще поплатишься за это, гномка, и твоя нерадивая подружка тоже! — прокричала мне вдогонку староста. Ее слова заставили меня задуматься. Что даст им право еще сильнее заняться своим любимым гадостным делом — сплетничеством. Мне-то ничего не грозит, а вот впечатлительная Алексия может пострадать. Но пускай только начнут войну, я им отвечу в два раза сильнее! Но все равно я чувствую свою вину, что не говори, а девушки будут мстить за этот поступок и не мне — Алексии! Не хочу чтобы девушка пострадала из-за меня.
— А ну перестали угрожать им, курицы! — это подоспела Каника, которая потерялась у входа в уборную. Теперь же она вернулась и все слышала, а потому не упустила возможности сказать пару ласковых сестрицам. Она их любила даже больше, чем я.
— Что я пропустила? — спросила у меня исха, садясь за первый попавшийся столик…
В последующие учебные дни было спокойно. Мне даже стало скучно. Я-то готовилась к настоящим словестным атакам, всяческим гадостям и наговорам, но нет — «звездные» сестрички меня разочаровали. Наверное, готовят какой-то более коварный план. Что же, подождем…
Касательно слухов про Алексию и Карвейца, то они потерпели поражения. Между ними ничего не произошло, что не дало почву для дальнейшего разрастания слухов. Да и что могло произойти? Я, конечно, предупреждала подругу о том, что затевали сестры, но та лишь отмахивалась, заявляя, что было бы неплохо, если слухи стали правдой. Однако пан Энеган ее не радовал. Он скупо что-то поколдовал в кабинете над ней и отпустил. А ей не хватило смелости, чтобы начать разговор. Обошлось лишь парочкой дежурных фраз. Алексия проклинала себя за то, что даже не поинтересовалась его семьей. А ведь в этом невинном вопросе ничего такого не было. Но она все еще не могла переступить грань ученик-учитель, и весь разговор сводился к стандартному официозу.