Страница 42 из 126
На опушке устроили поляну для танцев. Ее окаймили тонкими деревянными столбами, перевязанными между собой веревками. На этих веревках висели фонари, звездами освещавшие землю. Под быструю, заводную музыку местных исполнителей кружились в свободном танце поселенцы и гости деревни.
Развлекались все: молодые, старики, дети и их родители. Лица танцующих сияли, хохот звенел в вибрирующем воздухе, и на короткое мгновение разум забыл, что идет зима, а Белый Зверь нещадно кромсает землю морозными когтями. На короткое время мир укутался волшебством смеха и сияющей радостью.
- Вот, собственно. – Проговорила Рита, остановившись в стороне от танцующих. Она не любила такие празднества. Шумные, торопливые, неспокойные. Но, глядя на сияющего от восторга Тайса, размягчилась, улыбнулась и позволила себе впитать душой немного ярмарочного веселья. Люди, ведомые необузданным ритмом танца, вдруг схватились за руки и принялись вести хоровод. – Пойдешь танцевать? – с легкой смешинкой в голосе спросила у друга охотница.
- Я не умею, - с чуть ощутимой грустью отозвался тот.
- Просто держись за руки и топай вместе с остальными! – Рита принялась его подначивать. Она видела, что на самом деле юноша ужасно хочет пуститься в пляс.
- Только если ты пойдешь! – Тайсанд усмехнулся. Один он не собирался подписываться на деревенские танцы.
- Я не танцую… - со смущением проговорила девушка и отчего-то стесненно отвела взгляд.
- Я танцую! – вдруг раздалось звонкое восклицание. Через мгновение на плече Тайса повисла лучезарная Вита. Она крепко прижалась к нему и настойчиво проговорила, - пошли!
Вита потащила оторопевшего юношу к кружащемуся хороводу. В его планы входило скрыться от докучливой красавицы, а не танцевать с ней на ярмарке! Однако Тайсанд вовремя очнулся от удивления: он схватил за руку Риту и потянул ее за собой, чтобы не остаться с Витой наедине.
Охотница даже не успела воспротивиться. В одно мгновение она оказалась в кругу хоровода под руку с Тайсом. Вита только сейчас заметила, как в их с кочевником парочку вдруг вписалась сестра. Она гневно оглядела близняшку, обреченно держащуюся за другую ладонь кочевника. Та только и смогла, что рассеяно пожать плечами, прежде чем стремительный, резвый хоровод не завертел ее в своем движении.
Кружилась голова, а смех застрял в груди и обжог гортань. Невероятное единство танца сплотило поселенцев в одном стремительном порыве. И вскоре Тайс забыл злость на Виту, та не сердилась более на сестру, а Рита, впервые за долгое время принявшая участие в празднестве, неожиданно для себя растворилась в искрящемся веселье хоровода…
Когда танец закончился, его исполнители громко захохотали, разомкнули круг и принялись аплодировать друг другу. Рита заулыбалась непривычно широко и вдруг показалась Тайсу еще красивее своей сестры. Вита на мгновение забыла о странной сердитости на близняшку и крепко ее обняла, как самую близкую подругу. У Тайсанда стало легко на душе. Кажется, жизнь налаживалась.
Вдруг юноша услышал, как кто-то тихо и холодно к нему обратился. Он обернулся и увидел перед собой пугающе хмурого, даже злого Валентина.
- Развлекаешься? - проскрежетал глава деревни.
Тайсанд словно оледенел. Испепеляющий взгляд старшего пронзал насквозь, пробуждая искренний страх. Кочевник сразу понял: Валентин будет говорить о вчерашнем происшествии с Ивом.
- Отойдем, - скомандовал глава деревни и двинулся в переулок, спрятавшийся от праздника.
Покорно Тайс последовал за ним.
Когда двое скрылись от глаз толпы, Валентин, сощурившись злобно, заговорил:
- Мне казалось, я ясно изъяснялся, когда вы с сестрой приперлись в деревню, - голос главы поселения походил на лязг цепей, - что если тронете кого-нибудь - мало не покажется.
Тайс покорно промолчал и опустил взор. Его приучили не перебивать старших, когда те читают нотации, и хотя сейчас кочевнику следовало заступиться за самого себя - он не мог преодолеть старую привычку.
И почему самыми необоримыми обычаями становятся те, что больше всего мешают в жизни?!
- И что я вижу? - Валентин продолжал, - твой чертов пес набросился на моего сына! На моего наследника!
Глава деревни оскалился, отчего Тайсанд вздрогнул. Юноше почудилось, что старший сейчас набросится на него, изобьет... Но Валентин сделал еще хуже. Помолчав, делая вид, что думает, как поступить с провинившимся, мужчина взглянул на Тайса холодно, и тот понял: глава деревни решил судьбу гостей давным-давно.
Он резко схватил кочевника за край капюшона, как котенка за шкирку, и прорычал:
- Проваливайте. Ты, твоя сестра и долбанный пес. Чтоб завтра вас здесь уже не было!
- Прошу, - внутри у Тайсанда все застыло от ужаса. Зима была в самом разгаре... - дайте мне шанс все исправить! Прошу... Моя сестра... Она еще совсем ребенок! Как ей пережить зиму без укрытия?
- Не смей, - Валентин вспылил, - манипулировать мной! Твоей сестре не пережить зиму?! В этом нет моей вины! Я приютил тебя, поставил только одно условие: не причинять вред моим людям. Ты это условие нарушил... - он зашипел, как змея, - вы, кочевники, дикие звери. Вам место в лесу!
Гнев охмелил Тайса, и с большим трудом юноша удержался, чтоб не набросится на Валентина. Он вспомнил, как глава деревни улыбался ему при встрече, как шутил о нраве старухи Викторы, как ставил охотничьи умения Тайсанда в пример деревенским парням... Выходит, все это была ложь? Валентин притворялся, скрывал свою ненависть, свое призрение за маской доброго соседа? Он терпел Тайса, делал вид, будто признает его, но не из искреннего чувства... Он, они, поселенцы, терпели кочевника лишь потому, что тот был полезен. Это не уважение - скупая прагматичность.