Страница 25 из 126
Не сразу, но Тайсу удалось расположить к себе старших.
Поначалу они воротили от него нос, глядели хмуро, строго. Срывались на чужака, когда охота не задавалась.
Тайсанд терпел. Покорно выслушивал оскорбления, не отвечал на нападки, хотя когда поселенцы обзывали его вонючим дикарем, с трудом сдерживал порыв гнева. Сжимал кулаки, закрывал глаза и считал мысленно до десяти. Сам процесс не помогал, но стоило вслушаться в мысли, парень вспоминал Нессу, вспоминал, что должен защитить ее от Белого Зверя… И тогда уже никакое слово не могло вывести его из равновесия.
Он просто выполнял указания старших и делал свое дело.
Вскоре те поняли, что чужак невероятно полезен. Привыкший к холоду, обученный к охоте с малых лет, сильный, но спокойный, он мог дать фору любому ровеснику-поселенцу, да и многим бывалым. Тайса начали ценить, к нему размягчились, а потом принялись ставить в пример прочим юношам.
Это льстило кочевнику. В своем племени он не выделялся. Были охотники и получше. Были и сильнее. Были и опытнее.
А здесь Тайсанд вдруг стал первым.
Такая жизнь, конечно же, пришлась ему по вкусу. То, что казалось непривычным, стало удобным. Ему нравилось знать, где находится дом, знать, что в нем всегда тепло и есть горячая вкусная пища. Он совершенно не тосковал по вечной дороге и бескрайней степи, в которой человека всюду поджидает смерть. И беззвездное небо не так уж его беспокоило – к тому времени, как начинало смеркаться, Тайс уже крепко засыпал на мягкой кровати. Хотя знакомых лиц, голосов родных и друзей ему не хватало, но он неплохо сдружился с Викторой, да и Вита его уже не так пугала, напротив, начала интересовать.
Только Рита все еще злилась. Впрочем, она ни с кем не ладила – огрызалась на других охотников, словно загнанная в угол волчица. Но оно и ясно: девушку травили не меньше Тайса.
Однако Рите талант не помогал справиться с презрением мужчин. Чужак поохотится с ними и уйдет, а женщина с оружием в руках останется в поселении на всю жизнь и будет постоянно мозолить глаза. Хотя Тайсанд по этому поводу не волновался. Если Рита бирюк, это не его проблема.
Его заботило другое: чем легче кочевник свыкался с жизнью поселенцев, чем больше находил в ней преимуществ, тем дальше отдалялся от своей сестры.
Нессанда, в отличие от брата, отказывалась принимать это место и людей. Она видела за поселенцами с мягкими улыбками тех, кто без зазрения совести продавал тела своих родных демонам. Она видела множество тайн в жизни Викторы, безразличие Валентина, скрываемую враждебность жителей деревни.
Снаружи все, конечно, казалось прекрасным, и Тайса это устраивало, он не заглядывал глубже, как его сестра.
Потому Несса чувствовала себя еще более потерянной и одинокой. Единственный человек, слушавший в детстве те же сказки, что и она, Тайсанд, медленно, но с радостью превращался в поселенца. С каждым днем девочка все меньше его узнавала, кочевник становился другим, изнеженным, самодовольным. А самое ужасное - он забывал собственные корни.
Одна против целого мира. Такой сейчас чувствовала себя девочка. И чувство это страхом и тревогой раздирало грудь и вынуждало с отчаянием следить за малейшими изменениями в характере брата, а вместе с тем - все глубже погружаться в туман одиночества.
Каждый день, закончив работу, Несса на пару часов уходила в лес вместе с Нико. Среди деревьев, замерзающей земли и множества зверей, обеспокоенных наступающей зимой, она ощущала себя куда спокойнее.
Ее вылазки, впрочем, не затягивались. Как только близилась ночь, Нико начинал волноваться и упрямиться. Нессанде приходилось уступать четвероногому другу: поспорить с таким громадиной было непросто, будь ты хоть трижды человеком, а он животным. Но и тех нескольких часов ей хватало, чтобы почувствовать себя немного лучше, впитать энергию бескрайних земель, вдохнуть холодного, дикого воздуха.
Каждый раз она ходила в разные места. Дар показывал ей совершенно необычные уголки леса: чистые тихие ручьи, глубокие норы, заброшенную тропу возле болота... Если сильно постараться, девочка могла различить даже огромное, шириной, наверное, со всю степь озеро, раскинувшееся на севере. Нессе безумно хотелось поглядеть на то место: бабушка Абранда рассказывала многое про глубокие, таинственные воды… Однако до него было слишком далеко идти, по меньшей мере, несколько дней. Потому ей оставалось лишь мечтать о путешествии и продолжать изучать чащу поблизости.
Однажды вечером, пока Тайс еще работал в амбаре, а она уже освободилась, Нессанда решила отправиться на поле.
Кочевница давно различила то место: недалеко от дома Викторы проходила тропа из деревни в лес. На опушке она раздваивалась, дорога направо углублялась в чащу, а налево - проходила вдоль границы болота, через редкий строй сосен да березок и очень скоро сливалась с длинным полем. Туда пастухи уводили деревенский скот на пастбище.
Взяв с собой Нико, Нессанда торопливым шагом заспешила к месту. Ей хотелось побыстрее спрятаться от людей.
Она скоро дошла до тропинки и проскользнула в редкий пролесок, а оттуда без труда добралась до луга.
Девочка не ожидала, что поле окажется таким огромным. Простор разливался по округе и соединялся на горизонте с небом. За ним не видно было ничего, кроме высокой травы и бескрайних земель. Это место напоминало бесконечную степь, по которой блуждали Следующие за Белым Зверем. Нессе подумалось, что где-то там, вдали, могут быть подобные ее племени кланы, рассекающие вечный простор. Это навеивало грусть, но и внушало надежду.
Нессанда, правда, не чувствовала никого в округе, кроме нескольких пастухов из деревни, карауливших скот. Но ей приятно было думать, что поселенцы захватили не все земли у леса, что где-то здесь бродят свободные, сильные кочевники.