Страница 116 из 126
Когда она вернулась в дом, обнаружила на кухне очнувшуюся Виту. Девушка уселась на полу возле скамьи, на которой Виктора оставила корзину с младенцем. Кровавый след, тянулся через всю комнату - несчастной пришлось ползти до своего ребенка.
Вита поставила корзину себе на колени и иступленным взглядом пялилась на крохотного мертвеца.
- Оставь его, милая, - зашептала Виктора, подходя к внучке, - оставь. – Она потащила корзину на себя, но девушка крепко в нее вцепилась и не позволяла отобрать своего ребенка. Когда травница попыталась вырвать корзинку у нее из рук, Вита протяжно и отчаянно завыла, как дикий зверь.
Виктора тяжело вздохнула. Она не раз видела это безумие на лице матерей, чьи детины не пережили рождение.
Доводы не дойдут до ее разума. Виктора знала: сейчас Вите нужно было отойти от потрясения. Принять случившееся.
Старуха помогла внучке подняться, отмыла ее и уложила в постель. Все это время Вита не позволяла бабушке прикасаться к корзинке с младенцем.
Травница решила дождаться момента, когда девушка заснет, и отнести мертвеца куда положено – в подвал.
Но, прежде чем она успела осуществить задуманное, усталость и невыносимый груз тоски охмелили ее разум. Старуха тяжело плюхнулась на постель, убеждая себя, что приляжет только на минутку, чтобы перевести дух… Однако тревожная полудрема, почти забытье сковали травницу тугими тисками.
Она очнулась поздно днем от громкого лая изголодавшегося за ночь Нико.
Прежде чем выйти покормить собаку, травница заглянула в комнату к Вите. Девушка сидела на кровати, отвернувшись к стене. Старуха не видела, что она делает, но вариантов было немного: тихо плачет, либо пялится в пустоту.
Травница на скорую руку приготовила корм для пса и принесла ему в большой миске. Потом выпустила на двор буренку. Виктора проспала приход пастухов, так что пришлось привязать корову: забор вокруг их дома покосился после заморозков, а Тайсанд не успел его починить.
В доме царила гробовая тишина. Воздух стал каким-то затхлым, в нем пахло смертью. Старуха устало плюхнулась на стул у стола, застыла. Ей стоило накормить Виту да самой поесть, но руки уж не поднимались, а от мыслей о завтраке тошнило.
Вдруг, как гром, раздалось звонкое пение. Виктора вздрогнула от удивления, нахмурилась и прислушалась.
Звук шел сверху, а голос определенно принадлежал Вите. Она напевала старую колыбельную.
Виктора поморщилась, с силой сжала веки, будто надеялась, что это сон. Но песня не прекращалась. Закончив последний куплет, Вита принялась петь сначала.
Поднявшись наверх и пройдя в большую спальню, старуха окинула потерянным взором внучку. Та не замечала присутствия бабушки, как прежде, сидела спиной к двери, но сейчас уже старательно убаюкивала в руках мертвого младенца.
- Вита… - дрожащим, охрипшим голосом окликнула Виктора.
- Бабушка! – девушка обернулась. Ее кожа побелела, глаза стали красными от горя, но в них горела ужасная радость безумия, - малыш живой. – Она широко улыбнулась, прижала мертвеца к груди.
- Нет, милая, он мертв. – Проговорила старуха, приближаясь.
- Не правда! – Вита вскочила и выстрелила в старуху гневным взглядом. – Смотри! – она резко подалась вперед, к травнице, - он живой!
Виктора, увидев ребенка вблизи, испуганно ахнула. Мертвец уже на следующее утро после смерти очнулся. Она еще никогда не видела, чтобы тело усопшего так быстро возвращалось к жизни. Прожилки на его крохотном лице вздулись, потемнели и в наибольшем количестве собрались вокруг изуродованного, широко раскрывшегося рта. Из десен торчали длинные острые клыки, какие были на найденном теле Ива.
- Вита! Положи его! – выкрикнула Виктора, - он мертв! Положи его, он тебе навредит!
- Нет! Ну как же? Нет! Как ты можешь так говорить?! – девушка судорожно закачала головой, - он не мертв! Смотри! – она выставила перед младенцем палец, и тот тут же сжал его крохотной рукой, - смотри, он схватился за меня! Мой маленький малыш… Такой тихий, беззащитный!
Виктора спрятала лицо ладонью, она не могла видеть, как ее внучка сходит с ума от горя.
- Я назову его Тайсом… - усаживаясь обратно на кровать, пролепетала Вита довольно, - это имя значит «охранник». Он вырастет и будет охранять нас с тобой, бабушка. Охранять ото всех бед!
Не в силах что-либо предпринять, старуха вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Сразу после этого из спальни вновь донеслось тихое и нежное пение.
Она спустилась вниз, на кухню. Исступленно постояла в центре комнаты, не понимая, что ей теперь делать. Потом, как с цепи сорвалась, принялась перебирать все свои отвары, засушенные грибы, травы, ягоды. Начала кипятить воду и смешивать новые зелья, и то ли пыталась найти лекарство от безумия, то ли снадобье воскрешения, то ли невероятную смесь, способную повернуть время вспять…
Она смешивала все ингредиенты сразу, не замечая, как в отвар капают ее соленые слезы.
В коридоре послышался топот и суета. Вдруг на пороге в кухню возникла взбаламученная Нессанда.
- Несса! – выкрикнула старуха пораженно и подалась вперед, - где ты была? Куда ты пропала? – В сердце кольнуло. Она тут же вспомнила, что должна рассказать девочке о судьбе ее брата, - Несса, мне нужно с тобой поговорить…
- Сначала мы, Виктора! – отозвалась кочевница и, прежде чем старуха успела ответить, за спиной девочки возникла фигура Тайсанда.
Виктора вздрогнула, словно увидела призрак, громко ахнула и схватилась за сердце. Ноги подкосились, травница начала медленно сползать на стул.
Тайс прыжками подлетел к ней, схватил за локоть и помог удержать равновесие.