Я

Начало

Она бывала сама не своя</em></p>

Весной на морском ветру.</em></p>

И с последней шлюпкой на борт прибыла</em></p>

Юная Ивлин Ру.</em></p>

Голос юноши разносится по всему подземелью. Он поет эту старую песенку так задорно, словно пытаясь развеселить толпу гостей на свадьбе. Стоя в лодке, которая медленно подплывает к берегу, он приглушает голос. Юноша держит посох, на котором закреплена свеча, горящая красноватым пламенем. Этот свет блекло освещает мрачное подземелье и темную воду, из которой время от времени показываются человеческие руки, ноги или даже головы с серой, иссохшей кожей.</p>

Юноша кланяется пятерым, что стоят на берегу. Лодка, скрипя, причаливает.</p>

— Садитесь, пожалуйста, — спокойно произносит он, улыбаясь. — Места хватит всем.</p>

Стоящие на берегу колеблются. Двое парней переглядываются, одновременно делая шаг назад.</p>

— Скорее, — юноша переходит на бас. — Они не любят ждать.</p>

Наконец, высокий и бледный парень решается сесть в лодку.</p>

— Ну же! — в нетерпении бормочет юноша, сдвигая густые темные брови.</p>

Четверо оставшихся покорно следуют за первым. На их лицах застывает немой ужас. Они переглядываются, берутся за руки и садятся на прогнившие наполовину места. Из воды выползают костлявые руки, хватают лодку и начинают постепенно толкать ее вперед, прочь от берега.</p>

Юноша, устремив вдаль взгляд зеленых глаз, заводит песню, поставив посох со свечой в выемку лодки и складывая ладони у красного огонька.</p>

И поплыли они сквозь ветер и зной,</em></p>

И любили Ивлин Ру.</em></p>

Она ела их хлеб, пила их вино</em></p>

И плакала поутру.</em></p>

Дует ветер. Это не тот ветер, который бывает на земле, в мире живых. Девушка в очках морщит нос. Запах, который принес ветер, отвратителен. Но он царит во всем подземелье, исходит от трупов, разбросанных по берегам.</p>

Плясала ночью, плясала днем,</em></p>

Плясала сутки подряд.</em></p>

«Господин капитан, когда мы придем</em></p>

В пресветлый господний град?»</em></p>

Тот самый высокий бледный парень срывается:</p>

— Куда мы плывем? Где мы?</p>

Юноша опускает на него взгляд. Ветер играет с ленточкой на его рубашке, кожа от такого освещения кажется еще бледнее, а глаза и вовсе становятся светло-серыми. Парень охает, понимая, что перебивать «перевозчика» не стоит.</p>

Она отдалась темным волнам</em></p>

И отмылась в них добела.</em></p>

И, пожалуй, раньше, чем капитан,</em></p>

В господнем граде была.</em></p>

Юноша снова смотрит во тьму впереди, ловит мотив своей песенки и продолжает напевать ее чуть громче. Он похож на прекрасную статую — единственное, что в нем шевелится, так это губы. Розовые, они ярко выделяются на фоне фарфоровой кожи.</p>

Внезапно появившаяся рука из воды резко хватает маленькую девушку, сидящую с краю. Она вскрикивает, пытаясь вырваться, но костлявая рука впивается цепкими серыми пальцами в ее каштановые волосы и тянет за собой. Юноша берет немного огня от своей свечи и швыряет его в руку. Раздается противный писк, и та уползает обратно. Песня продолжается.</p>

Но Петр захлопнул райскую дверь:</em></p>

«Ты слишком грешила в миру.</em></p>

Мне бог сказал: не желаю принять</em></p>

Мерзкую Ивлин Ру».</em></p>

Девушка в очках осматривается. Она сгибает и разгибает пальцы, смотрит на то, как устроены ее пухлые руки, затем хватается за растрепанные черные волосы, будто пытаясь оторвать их.</p>

— Холод... — бормочет она. — Это не те ощущения... Это не то!</p>

Она вскакивает со своего места, указывая на юношу.</p>

— Харон! — вскрикивает она. Но он не прерывает свою песню.</p>

Пошла она в ад. Но там сатана</em></p>

Заорал: «Таких не беру!</em></p>

Не хочу богомолку иметь у себя,</em></p>

Блаженную Ивлин Ру!»</em></p>

Лодка останавливается.</p>

— Мы... мертвы...</p>

Юноша целует руку этой девушки. Шепотом он допевает, смотря на нее пронзительным взглядом.</p>

И пошла сквозь ветер и звездную даль,</em></p>

Пошла сквозь туман и мглу.</em></p>

Я видел сам, как она брела.</em></p>

Ее шатало. Но шла и шла</em></p>

Несчастная Ивлин Ру.</em></p>

Ветер стихает, прекращая теребить ленточку на его рубашке, растрепавшиеся черные волосы. Вдалеке слышны стоны мертвых, неприкаянных душ. Свеча горит, слабо освещая лодку в этом мрачном подземелье. Юноша больше не поет.</p>

‍