Страница 93 из 94
Мобильный зазвонил в третий раз. Мария нашарила телефон на тумбочке и, не открывая глаз, нажала кнопку вызова.
– Марусечка, ты знаешь четыре основания ДНК?
– У тебя же каникулы, – пробормотала Мария.
– То есть не знаешь?
– Аденин, гуанин, тимин, цитозин, – ответила Мария – и открыла глаза. Память услужливо повторила фразу голосом, который помнила каждая ее клеточка. А затем, как по мановению волшебной палочки, спальня превратилась в залитое солнцем кафе, и запах горячего шоколада показался реальным до головокружения.
– Але! Ты слышишь меня? – встревожилась Анечка.
Мария сглотнула ком в горле и, спотыкаясь через слово, произнесла:
– Я словно попала под водопад…
– Какой водопад? – шепотом спросила Анечка.
– Водопад воспоминаний.
Мария сбросила вызов.
Последние два с половиной года она чувствовала внутри себя лишь пустоту: как в покинутом доме, где нет ничего, кроме стен, и эхо собственных шагов лишь усугубляет ощущение одиночества. Но вдруг пустота исчезла. Взорвалась калейдоскопом кадров из жизни в Южном.
Мария рывком сбросила одеяло и села на край кровати.
Почему это происходит сейчас? Ни полнолуния. Ни затмения. Обычное утро обычного июня. Даже не первое число. Она улыбнулась, но легче не стало.
Воспоминания проникали в ее сны и раньше. Тогда, просыпаясь, Мария не сразу смирялась с тем, что находилась в полупустой спальне московской новостройки, а не в детской, заставленной книжными стеллажами, – и долго лежала с закрытыми глазами, пока запахи и звуки не возвращали ее в реальный мир. Сначала эту пытку приходилось терпеть каждое утро, потом через день, несколько раз в неделю – но никогда связь с прошлым не ощущалась так явно.
В гостиной зазвонил телефон. Мария накинула халат, прошлепала в соседнюю комнату и сняла трубку – как раз в тот момент, когда раздался щелчок, и зазвучал длинный гудок.
– Не судьба, – нарочито громко произнесла она, заполняя звуком своего голоса просторную комнату.
Все, пора брать себя в руки. Мария затянула пояс потуже и решительно направилась в ванную.
Существует определенная последовательность действий, позволяющая выкинуть из головы любые мысли тяжелее воздуха: принять душ, открыть окно, включить музыку, выпить чашечку кофе. Много кофе и много сахара. Пусть организм встряхнется как следует.
Мария вылезла из душевой кабины и, мазнув ладонью по запотевшему зеркалу, послала отражению воздушный поцелуй.
Музыкальный центр пошуршал диском и тихо заиграл джаз. Солнце, прорезав тучи, наполнило кухню золотистым матовым светом, ветер осторожно качнул тюль. Мария сладко потянулась, позволяя весенней прохладе окутать влажное тело, – и вдруг повернулась к плите: нет, не кофе. Она выплеснула содержимое турки в раковину. Черные пятна начали медленно сползать по нержавеющей стали, оставляя извилистые дорожки. Как капли дождя по стеклу…
Звонок в дверь глухо сыграл на сердце. Мария поморщилась, плотнее закуталась в халат и на цыпочках прокралась в прихожую. Глазок явил улыбчивое лицо соседки.
– Привет! – Надюша чмокнула подругу в щеку и ворвалась в квартиру. – Роман звонил. Опять поссорились?
– Роман?
«Вот черт!..»
– Ну, да. Знаешь, такой приземистый коротко стриженый блондин с отвратительным характером, – поиздевалась Надюша, теребя длиннющими ногтями каштановый локон. – Он волнуется: мобильный недоступен, домашний не поднимаешь.
– Я занята, – бросила Мария и, подойдя к зеркалу, принялась медленно, прядь за прядью, высушивать феном волосы.
Надюша расчетливо стала у нее за спиной.
– Роман говорит, вы собирались жить вместе? – спросила она у отражения, едва фен смолк.
Собирались. Это была одна из сотни безумных идей, как отстраниться, отделиться, откреститься от человека, воспоминания о котором словно вросли в кожу. Пока что попытки заканчивались провалом, но когда-нибудь… Время же лечит. Должно лечить.
– Мне просто очень хотелось его забыть, – задумчиво произнесла Мария, чувствуя, как разгорается боль под ложечкой.
– Странный способ, – с сомнением заметила Надя.
Мария удерживала ее взгляд достаточно долго, чтобы не пришлось повторять дважды.
– Мне хотелось забыть не Романа.
Надюша изумленно приподняла бровь.
– Я заинтригована, – она была в шоке. И, наверняка, немного обижена: за два года можно рассказать лучшей подруге любую тайну. – Вообще-то, я пришла не из-за него, а из-за рукописи. Твоей ни-в-коем-случае-не-автобиографичной рукописи, в которой главную героини зовут, как тебя.
– Я поняла, о какой рукописи ты говоришь, – сухо перебила ее Мария.
– Так вот: я прочитала, и мне понравилось, даже очень. Но… как-то незакончено.
– Я как раз работаю над этим. Собираюсь написать эпилог.
Пауза оказалась кстати. Мария нырнула в гардеробную и через минуту появилась в синих джинсах и нежно-голубой майке.
Что еще? Расческа. Деньги. Паспорт.
Боль под ложечкой стала сильнее.
– Уезжаешь? – спросила Надя, глядя, как соседка отправляет в рюкзак зубную щетку.
– Уезжаю, – тихо, словно сама себе, ответила Мария и похлопала по карману, проверяя, на месте ли мобильный телефон. Потом строго посмотрела на подругу: – Роману не говори.
– Своим-то хоть скажешь?
– Скажу. Позвоню из поезда.
Чтобы быть вместе, нужно пережить расставание. Очиститься от боли и вранья. Повзрослеть. Ей понадобилось два с половиной года – чтобы вырасти и научиться жить без Вадима, даже без надежды быть с ним. И она выжила. Стала взрослой, сильной и умной.
Пришла пора возвращаться.
Но, когда в поезд пробрались сумерки, сердце заныло. А если это ошибка? Она двадцать девять месяцев мечтала увидеть Вадима и уцепилась за первый же повод. Мария, задыхаясь от злости на себя, уткнулась лицом в подушку.
Куда она несется?! Туда, где в каждой тени живут воспоминания? Она же никогда не осмелится набрать его номер. Подойти к его дому. Спросить о нем. Тогда что? Будет гулять по улицам, до смерти желая и до смерти боясь его увидеть? Как же глупо! Глупо! Мария ударила кулаком по матрасу – и подняла голову, чтобы проверить, не разбудила ли кого-то, но спящие соседи по купе вполне могли сойти за детали вагонного интерьера. Счастливые безмятежные люди.