Страница 73 из 94
– Пожалуйста, не смотри, – Мария отвернулась. – У меня заплаканные глаза.
Вадим выпрямился. В тишине его непонимание звучало особенно громко.
– Так, посмотри на меня. Сейчас же, – строго сказал он.
Мария, нехотя, повиновалась.
– Думаешь, глядя на тебя, я вижу заплаканные глаза? Ты серьезно так думаешь?! – он обнял ее. – Какая же ты глупая!.. Прости… Ну, это же надо! – Вадим, улыбаясь, отстранился, по-прежнему удерживая ее за плечи, и только спрятав улыбку, продолжил: – Каждый раз я смотрю на тебя и вижу, как горели твои глаза, когда ты в лодке смотрела на звезды. Как восхитительно пылал румянец, когда я в первый раз взял тебя за руку. Как ты сияла, открывая мне дверь в свой день рождения. И еще сотни других, моих любимых, моментов. А ты говоришь – заплаканные глаза…
Мария, уже не пытаясь сдерживать слезы, уткнулась в его плечо и ревела до тех пор, пока любопытство не взяло вверх, и ей, больше чем выплакаться, захотелось расслышать слова, которые он шептал:
– Твои счастливые слезы, прожигающие мою рубашку, я тоже запомню на всю жизнь.
* * *
Вадим присел на кровать и отвел влажную прядь с разгоряченного лба Марии. Затем он медленно убрал руку – и Мария невольно потянулась к нему, пока не уткнулась носом в его джинсы. Сейчас она выглядела такой беззащитной, такой доверчивой и податливой, что Вадима бросило в жар, словно он сам внезапно заболел.
Помимо его воли в голове возникла череда образов: как он плотно закрывает дверь комнаты, стягивает с себя джемпер и майку, а затем залезает к Марии под одеяло. Его обнаженное тело обдает ее жаром…
Вадим сглотнул ком в горле. Он только сейчас заметил, что его сердце перешло на галоп. Оно стучало так громко, что, войди сейчас кто-нибудь в комнату, Вадим бы этого не услышал. Но пикантность ситуации только добавляла огня.
Это будет нечестно. В каком-то смысле. Но, главное, все останутся в выигрыше. Вадим получит то, чего он давно желает. Ева, наконец, бросит Директора. А Мария… Марии не о чем будет сожалеть. В глубине души она уже давно жаждала того же. Просто теперь их отношения перейдут на новый, более взрослый уровень.
Некоторое время, обуздывая себя, Вадим прислушивался к беспокойному дыханию Марии. Потом склонился над ней – и коснулся губами ее губ. Чтобы разбудить принцессу, поцелуй пришлось повторить. Мария все еще не открывала глаз, зато приоткрыла рот и прижалась раскаленными ладонями к его груди. Теперь жар переплавлялся с жаром, сплелись их пальцы и языки. Словно сквозь сон Вадим услышал стон, но не понял, его ли он был или Марии. Его рука скользнула под ночную сорочку, двинулась выше… И вдруг он отстранился. Мария потянулась в его сторону – и замерла, так и не открыв глаз.
Вадим переждал, пока кровь перестанет молотить в висках, потом выпрямился.
– Мария… – тихо позвал он.
Она не шевельнулась.
– Мария… – громче произнес Вадим.
Она по-прежнему тихо сопела в болезненном сне, ее щеки пытали.
Вадим усмехнулся и, обхватив руками голову, взъерошил себе волосы. Затем оделся и тихо вышел из комнаты.
* * *
Мария проснулась среди ночи и первым делом попыталась поймать ускользающий сон, в котором Вадим оказался с ней под одним одеялом. Его поцелуи были такими чувственными, что даже сейчас на одни только образы откликалось все тело. Но сон таял, ощущения тускнели, и Мария только тихо улыбалась в подушку, размышляя, что, наверное, в ее жизни начался новый период, когда в некоторых случаях тело перестает слушать голову.
До самого утра она так и не заснула, только смогла погрузиться в болезненное дремотное состояние, когда мысли обретают форму, а воображение дорисовывает образ к любому мимолетному звуку.
Вадим ошибся: бессонница не прошла. Это плата за согласие играть в игры. Казалось бы, что может быть проще: утром идти в школу, днем – возвращаться домой. Не ввязываться в конфликты. Держаться золотой середины. Мария так и жила, но рано или поздно в голове обязательно что-то щелкало, будто отключался инстинкт самосохранения, и она останавливалась – как раз на том месте, куда летел кем-то ненароком сброшенный кирпич.
Мария перевернула нагретую щекой подушку.
Вадим ошибся: история еще не закончилась. Светофор исчез, но через какое-то время, зализав раны, может вернуться. И как с этим жить? Постоянно оглядываться? Надеяться, что произойдет чудо, и это противостояние окончится раньше, чем кто-то из них умрет по-настоящему?
Мария повернулась на бок и закрыла глаза. Больше никаких вопросов. Нужно выспаться. Сейчас ей никто не даст ответов.
Тем более – ночь.
* * *
Вадим каблуком ботинка разбил прибрежный лед и приложил осколок к пылающей скуле. Тонкая струйка обжигающей воды просочилась под рукав, но он не обратил на это внимания. Разбитые костяшки пальцев саднили. Кто бы мог подумать, что его главным аргументом станут кулаки? Впрочем, именно этот аргумент донес до Шикунца нужную информацию: теперь он оставит Марию в покое.