Охотник за секретами

Гуляли, болтали, ходили в кино – на любые фильмы.

– И что ты чувствовала? – вдруг перебил ее Вадим.

– В основном – смятение, – ответила Мария. – В его внезапном и беспредельном обожании было что-то отталкивающее, ненормальное. Рядом с ним не покидало ощущение, что я участница реалити-шоу. Но я старалась не думать об этом. А через неделю – выдержка, несовместимая с характером Светофора – прощаясь у подъезда, он перехватил мой дружеский поцелуй в щеку. – Она бросила взгляд на Вадима.

– Я как-нибудь переживу это, – сказал он.  

Мария отвела глаза.

– Было… забавно. Но без особого восторга, – за такие слова Светофор мог бы утопить ее во второй раз. – Наверное, он решил, что поцелуй должен был меня раскрепостить, но вышло с точностью до наоборот – ощущение подвоха только усилилось. И когда на следующем свидании его руки оказались у меня под кофточкой – я просто ушла. Не смотря на все его просьбы остаться. Это было мое последнее правильное решение.

А потом наступила ночь.

Я и секунды не спала: снова и снова представляла, как разрываю отношения. Придумывала убедительные доводы, репетировала монолог перед зеркалом. И к утру поняла окончательно – я до смерти боялась Светофора. Поэтому… – Мария посмотрела на Вадима. – Ну, предположи самое глупое решение, на которое способна девушка в моей ситуации?   

– Спрятаться, – не раздумывая, ответил он. 

– В яблочко. Я так боялась с ним столкнуться, что пропустила четыре урока и пришла только на два последних: английский мы изучали в разных группах. А после школы, на всякий случай, попросила подружек провести меня домой.

Светофор не звонил. Не дежурил под окнами. Не караулил у подъезда. Так что к следующему утру я уже достаточно осмелела, чтобы не прогуливать занятия.

Он догнал меня в коридоре. Просто на секунду наклонился над ухом и шепнул: «Теперь твоя жизнь превратится в кошмар». И очень скоро начал выполнять угрозу.

Даже не знаю, как описать… Светофор будто стал менять атмосферу вокруг меня: наблюдал, выжидал и пользовался любой возможностью, чтобы задеть побольнее. Распускал слухи. Через неделю я уже считала, что каждый смешок адресован мне. Что за спиной на меня показывают пальцем. Что даже учителя разговаривают со мной с неохотой. Он действительно смог превратить мою жизнь в кошмар.

И знаешь, что я сделала?

Ничего.

Просто каждый день – медленно, но верно – умирала от стыда, обиды и одиночества, надеясь, что когда-нибудь все закончится само собой.

– Почему ты не попросила о помощи? – не глядя на Марию, спросил Вадим.

– У папы своих забот хватало, мама готовилась к отъезду, а учителя… Что бы они сделали? Отругали его? Пригрозили? Ерунда, – Мария прищурилась от солнечного света, который неожиданно попал в комнату. – Единственный человек, способный за меня постоять, жил в другом городе и даже не подозревал о моем существовании.

Ход ее мыслей Вадима не вдохновил.

– Ты могла с ним справиться.

– Каким это образом?

Вадим пожал плечами.

– Поговорить с ним. Объяснить, почему ушла. Ведь он понятия не имел, что происходило в твоей голове. А ты не знаешь, что происходило в его. Все может быть не таким, каким кажется. Абсолютно все.

– Звучит жутковато... – спасаясь от слепящих лучей, Мария отодвинулась к стене. – Но ты не видел Светофора. Это история не могла закончиться мирно. К счастью, обстоятельства сложились в мою пользу: учебный год закончился, и меня отправили к Марте. Что было дальше, сам знаешь: за лето я стала другим человеком. Решила: если отношения с друзьями, одноклассниками и учителями можно разрушить так легко – они не нужны мне вовсе. И, знаешь, такое независимое замкнутое существование меня вполне устраивало – пока не появился ты.

– Да, мы сильно изменили жизнь друг другу, – тихо произнес Вадим и откинулся на спинку кресла.

Мария смотрела на его сосредоточенное лицо и пыталась представить, о чем он размышляет. Вспоминает начало знакомства? Сравнивает свою жизнь до и после их встречи? А, может, придумывает оправдание для бестолкового, но любимого человека? В таком случае, не стоило ему мешать.

Мария медленно переместила подушку в изголовье кровати и, стараясь не шуметь, легла. Яркое, почти праздничное солнце казалось неправдоподобным. Для ее мрачной исповеди больше подошла бы полночь, плотно задернутые шторы и полоса лунного света, как луч проектора, на черной стене…

Когда она открыла глаза, в комнату уже пробралась темнота. В голове по-прежнему шумело, и тело пылало так, будто вокруг него разожгли костер.

Кресло пустовало. В квартире стояла полная тишина.

С трудом удерживая равновесие, Мария подошла к столу. Никакой записки. Вадим просто бросил ее, больную и поверженную. Всхлипнув, она набрала телефонный номер, но быстрее, чем в трубке прозвучал гудок, на кухне раздался шорох – и через пару секунд появился Вадим с чашкой чая в руке.

 – Марш в кровать! – он поставил кружку на тумбочку, разжал ладонь и показал две маленькие таблетки. – Врач одобрил мой курс лечения. Так что – без возражений.

Врач? Значит, мужичок со стетоскопом ей не приснился?

– Ты остался! – сияя, Мария залезла под одеяло.

– Точнее, ушел, но успел вернуться до твоего пробуждения: нужно было купить лекарства, а заодно узнать, когда в нашем городе на одного гостя станет меньше. Теперь я могу объявить официально: завтра утром он уезжает. В твоей жизни больше не будет Светофора. Не будет кошмаров и бессонницы, – Вадим сел рядом и ласково погладил ее по голове. – Все закончилось, – он действительно в это верил.