Охотник за секретами

Толпа схлынула, а они все еще продолжали стоять рядом: недостаточно близко, чтобы потребность отстраниться была очевидной – и недостаточно далеко, чтобы Мария не чувствовала обескураживающего магнетизма Вадима. Пытаясь отвлечься, она стала рассматривать тяжелые сизые облака, махровые верхушки елок, голубей, планирующих над дорогой.

– Мария... – Вадим повернулся – и она отпрянула, слишком быстро, чтобы связь между действиями не была очевидна.

– Ты боишься меня? – в его голосе прозвучало недоумение.

– Нет, – Мария ощутила, как кровь снова прилила к щекам.

– Нет? – Вадим склонил голову на бок.

Он был слишком близок к правде, и Мария ляпнула первое, что пришло в голову:

– Говорят, ты связан с криминалом.

Его бровь приподнялась.

– И ты в это веришь?

Мария отвела взгляд.

– Я не хочу неприятностей.

Вадим вдохнул, чтобы ответить, но не произнес ни слова. Прошла вечность, прежде чем он сказал:

– Тогда, возможно, тебе не стоит пропускать математику. 

И Мария, не колеблясь, ушла.

Хотя ей показалось – что снова сбежала.

 

К вечеру потеплело, и лед, смешанный с песком, превратился в грязь. С деревьев капало, словно прошел ливень. Промокшая насквозь, Мария два часа продежурила у больницы с букетом алых астр, дожидаясь, пока уйдут Ирины родители. Через окно на первом этаже она видела, как высокая черноволосая женщина и грузный мужчина с добродушной улыбкой по очереди гладили дочку по голове, сжимали ее ладонь, поправляли одеяло. Ира слабо реагировала на заботу. «Это из-за меня», – думала Мария. Она понимала, что ее вина косвенная, но также она понимала, почему Ира задержалась на том злосчастном крыльце.

За десять минут до окончания времени посещений, Мария вошла в палату – и к чувству вины добавилось безмерное чувство жалости. Шесть человек помещалось в крошечной комнате, пропахшей липким больничным запахом. Ира уже спала – серое лицо на застиранной наволочке, бледные сухие губы, тонкие руки поверх одеяла. Мария вышла из палаты, едва справляясь с комком слез в горле, и опустилась в инвалидное кресло, оставленное возле двери. Лицо Иры по-прежнему стояло перед глазами.

Сначала Мария почувствовала чужое присутствие, и только потом, подняв голову, увидела Вадима. Он присел на корточки рядом с креслом.

– Мне даже не разрешили оставить цветы… – только и смогла произнести Мария.

Вадим скользнул взглядом по столу дежурной медсестры, на котором лежали алые астры.

– Это больничные правила, – мягко возразил он и, подумав, добавил: – Но их можно обойти.

Он подошел к медсестре, миловидной шатенке лет двадцати пяти, и облокотился о стойку. Поздоровался. Улыбнулся. На несколько секунд Мария отвела взгляд – Вадим заигрывал с другой девушкой, и вдруг это стало ей небезразлично.

Медсестра встрепенулась, засуетилась, сделала телефонный звонок. Проходя мимо Марии, она произнесла что-то неразборчиво-дружелюбное и юркнула в Ирину палату.

– Что происходит?.. – спросила Мария, но Вадим уже тащил ее к выходу.

Главная дверь оказалась заперта, и, прежде чем выбраться на улицу, им пришлось поплутать по пустым коридорам с трещащими белыми лампами. Вадим подвел Марию к окну, слабо освещенному электрическим светом. Она не поверила своим глазам: на Ириной тумбочке стояла стеклянная банка с астрами. Рядом, на подоконнике, санитар устанавливал маленький телевизор.

– Как тебе удалось?! – восхищенно прошептала Мария, натягивая на замерзшие ладони рукава вязаной кофты.

– Просто спросил у медсестры, не волнуется ли персонал больницы, общаясь со «звездой», – и указал на тебя. Сказал, ты снимаешься в новом сезоне «Отвязных старшеклассниц», и у моей сестренки на стене висит постер с твоим портретом.

– У твоей сестры висит постер с героиней сериала? – улыбаясь, переспросила Мария.

– У меня нет сестры. И, к слову, такого сериала тоже нет. По крайней мере, я ни разу о нем не слышал.

Мария улыбнулась еще шире.

– Знаешь что… – Вадим спрятал руки в карманы. – У меня друг попал в больницу, у тебя – подруга. Думаю, нам обоим не помешает развеется.

– Вообще-то, мне пора, – Мария заставила себя посмотреть Вадиму в глаза – и уже не смогла отвести взгляд. Как будто ее поймали на крючок.

– Да брось! Всего одна прогулка, – Вадим отступил на несколько шагов и поманил Марию за собой.

Она не двинулась с места.

Во взгляде Вадима появилось бесконечное разочарование.

– Знаешь, ты напоминаешь мне рыбку. Точнее, золотую рыбку – учитывая цвет твоих волос. Живешь в своем крошечном аквариуме и смотришь на мир сквозь толстое стекло. И самое большое твое желание, чтобы никто из этого мира не влез к тебе в аквариум.

Мария молчала, глядя на Ирино окно.

Вадим сделал глубокий вдох.

– Значит так, у меня есть два часа свободного времени. Мы можем провести их либо пререкаясь друг с другом, либо прогуливаясь по парку, – Вадим накинул Марии на плечи свою куртку. – Хорошо освещенному парку, где есть люди и временами бродит полицейский патруль, – издевательски добавил он. – Так мы идем?

– Ты настойчив до неприличия, – сказала Мария, продевая руки в рукава.

– А ты до неприличия упряма. Вот видишь, у нас уже нашлось кое-что общее.

Когда они вошли в парк, на фоне темнеющих веток уже горели фонари.

Птицы осыпали с ближайшей ели холодный дождь. Вадим улыбнулся, тряхнул головой – и мелкие капли окончательно запутались в его волосах. Идти рядом с ним, беззаботным и бесшабашным, почти касаясь плечом, было естественно и просто.