Страница 18 из 75
«Денис, а ты чего молчишь?» - перебил мои мысли Антон.
Ребята уже вовсю спорили. Краем уха я ловил неизвестный мне поток слов: белые всадники, черные волки, полосатые литераторы. Последнее, самое глупое из всех, почему-то запомнилось мне больше всего.
Мозг пропускает через себя ежедневно миллионы слов, а такая ерунда находит укромное место и выжидает своего часа, чтобы вдруг, как брошенный в воду камень, всплыть в самый неподходящий момент.
«Уж точно не Полосатые литераторы», - заявил я, желая услышать более адекватные предложения.
Милан, в последнее время угрюмый и поникший, почему-то не участвовал в нашем бурном обсуждении. Верхняя пуговица мундира, впивающаяся в его шею, кажется, вот-вот лопнет и выбьет глаз другому скучающему – Солтану. Оба молчаливы с самого утра. Такие разные внешне – длинные черные, как уголь, волосы Милана и белесый «ежик» Солтана; зеленые миланинские орбиты и карие глаза-полосы сидящего напротив – а грустят и веселятся одинаково.
«И не Черные волки тоже. Мы же не секта какая-то. Может в таком случае белые?».
Антон, принимавший самое активное участие, выдавал вариант за вариантом. Он часто тер свой нос с небольшой горбинкой, словно лампу Джина, в ожидании новой интересной идеи.
Женя, разделявший с Антоном не только парту, но и комнату, всегда разделял и его мнение. Его идеей было название Белые всадники. Хотя сам он на всадника не походил – такого упитанного высокого парня не удержит ни одна скаковая лошадь. Но все мы очень любили Женю: именно он разбавлял скучные лекции веселыми байками и травил анекдоты, едва сдерживая собственный смех.
На весь лицей мы прославились не только как курс самый талантливый, но и самый дружный. Вряд ли одна из этих маленьких компаний собирающихся в Овальном по вечерам рискнет померяться с нами в сплоченности. Поэзия, словно магнит, притягивает к себе людей, умеющих видеть не только собственное я. Именно поэтому в нашем «спичечном коробке» каждая «спичка» - исключительна, хотя с виду такая же палочка, как и все остальные. И нет среди нас особой спички, выдающейся спички.
Мы все будем гореть одинаково.
«А мне нравится Белые всадники! И Лукерий, я думаю, одобрит».
Кирилл не мог не вставить свое слово.
Иногда я ловил себя на мысли, что слишком предвзято отношусь к нему. Парень ведь неплохой, очень прилежный, услужливый, да и карьеризм – не самое худшее, что может быть в человеке. Да и фирменная улыбка Ковальджи не нравится разве что всему нашему курсу – преподаватели же от нее в восторге.
Надеюсь, когда-нибудь я стану относиться ко всем людям хорошо. Ведь я тоже хороший, правда?
«Спичечный коробок. Вроде неплохо звучит. Спи-чеч-ный…», - повторил я по слогам, рисуя пальцем в воздухе давно уже придуманное название.
Бульба, для которого русский язык неродной, не знал слово спичка. Однако ему оно больше всех понравилось:
«Звучит, ребята, звучит! Прямо как птичка, только спичка, ну, ребята!?».
Мы весело захохотали. Пыль на глобусе вот-вот скатится нам на головы.
Прохор, чей смех был смешнее самой шутки, достал платочек, чтобы протереть очки.
«А мне тоже нравится!».
Мнение Прохора как самого старшего из нас мы решили считать решающим. Да и вечер понемногу наступал, хотелось поскорее закончить наше первое собрание и, зевая, разойтись по комнатам.
Остальные ребята сочли мое предложение оригинальным.
«Я люблю огонь. Да и мы с вами такие ребята, что ухх – только поднеси к пламени – как разгоримся!».
С этими словами Антон бросился на шею к Жене. Запрыгнул, как на козлика. Здоровяк Гроцман прокатил его между партами, цепляясь и расталкивая наши свисающие ноги, и, совершив полный круг, скинул возле доски кричащую ношу. Наш смех был слышен в другом конце коридора.
Мы баловались, как дети.
Я ловко прыгнул на спину скучающего Солтана, и с криком «Вези меня, лошадка!» мы поскакали по пустому ряду. Отдохнувший Женя всей своей массой вскочил на худого Антона, воспользовавшись моментом. Бульба, оставшийся без верного скакуна, залез на парту и издал крик помирающего индейца.
Кирилл и Милан залезли под парту и вышли оттуда важными петухами, тряся руками-крылышками в направлении Прохора, еле успевшего накрыться картами.
Ребячество и сумасшествие нахлынуло нас. Мы веселились как дети!
Поэт в душе - ребенок. Детство никогда не покидает творческую натуру, будь то художник, писатель или музыкант. Нужно не бояться быть детьми. Чувствуя в себе того самого мальчика в песочнице, на минуты, на мгновения забываешь обо всем, что тревожит тебя и томит.
Пот течет ручьем. Небывалая жара как будто вернулась и стучит в окна.
А мы, успокоившись, чистим свои мундиры, глотая не угомонившийся смешок. Я ищу отвалившуюся пуговицу на спине у Солтана. И не нахожу.
Нехороший знак перед ответственным моментом.