Страница 7 из 21
- Что такое орехи знаю, - пояснил он. – Но никогда не слышал про фисташки.
- Не может быть!
Юноша пожал плечами.
- А про грецкие орехи слышали?
- Конечно.
- И про арахис?
- Разумеется.
- Пекан, макадамия, кедровые?
Он кивал как фарфоровый болванчик.
- Фисташки? – сделала новый заход я.
- Нет. – Он решительно помотал головой. - У нас в королевстве таких нет.
Это был удар. О чем я не подумала, убегая из замка, так это прихватить с собой кулек с тестовыми образцами.
Потом мне пришло в голову, что здесь они могут называться по-другому. Я подробнейшим образом описала ему их.
- А некоторые трещинки не раскрываются? – уточнил он. – Какие своенравные орехи! Хорошо, что у нас их нет. А сейчас прошу меня извинить: дела. - Он вернул на лицо отчаяние, запустил пальцы в волосы и тут же забыл о моём существовании.
Всё шло не по плану, но отступать я не намеревалась, ведь на моей стороне были знаки: свеча перенесла сюда, да и та же эмблема на груди... Я рассеянно поправила Магнуса («Эй, я тебе не браслет!») и заглянула в листки, над которыми корпел юноша. Все они оказались исписаны одним и тем же весьма простым четверостишием, в котором для полной завершенности не хватало одного слова.
- Может, «гроза»? – предложила я.
- А? – Он задумчиво поднял голову, а в следующий миг вскочил в полном восторге, потрясая свитками. – «Гроза», ну, конечно, «гроза»! – восклицал он.
- Ну, со словом «лоза» ещё рифмуются «егоза», «слеза», «органза»…
- Нет-нет, «гроза» идеально подходит, - перебил он. – «Гроза» - это то, что нужно! Как мне вас отблагодарить? Ох, что же это я, присаживайтесь, пожалуйста.
Он неловко, но всё равно очень мило придвинул мне стул и уселся напротив.
Замечательно. Ещё и галантный. Удовлетворит мою просьбу хотя бы из вежливости.
- Вообще-то у нас не положено пересаживаться.
Я подняла глаза и снова уперлась в кислую физиономию. Может, я ошиблась, и это не гоблинша, а джинн?
- Девушка со мной, - поспешил ответить Суженый, не подозревая, насколько близок к истине, а потом сходил к моему столику. Вернулся он уже с сундучком и узелком и поставил передо мной десерт.
- Кстати, я Озриэль.
Я пожала протянутую руку:
- Оли… Ливи. Очень приятно. И можно на «ты».
- Ливи? Прям как ту принцессу, которая сбежала от дракона. Сегодня в «Затерянных ведомостях» писали.
А папа времени не терял! Небось, уже и боевых гарпий на уши, вернее, крылья, поставил, и те прочесывают все близлежащие королевства. Кстати, я даже не знала, как далеко от дома нахожусь.
- Нет. Совсем не так, - сухо ответила я. – Ту зовут Оливия.
- А разве «Ливи» не сокращенно от «Оливия»?
- На этот счет есть разные мнения. – Нужно было срочно увести его от опасной темы, поэтому я кивнула на листки. – Так что это у тебя? Ты придворный поэт?
- Ну что ты! – Юноша аж покраснел. – Совсем нет, и, признаться, мне это не светит. У меня недопоэзит. В тяжелой форме, - вздохнул он.
Понятия не имею, что это, но я бы, на его месте, не стала расстраиваться от отсутствия чего бы то ни было с таким неприличным названием.
- Полная неспособность к стихосложению, - пояснил он, заметив мой взгляд. – Не смогу поймать рифму, даже если она будет танцевать на кончике моего носа. Разве что кто-то подскажет, ну вот как ты.
- Тогда зачем ты это делаешь?
- Не удовольствия ради, токмо по воле профессора-изувера.
Он говорил что-то ещё, но я уже не слышала, потому что в этот момент входная дверь снова распахнулась, и в зал, шумно переговариваясь, вошла группа молодых людей. Все они были одеты в сюртуки, похожие на тот, что был на Озриэле, и на груди у каждого красовалась золотистая эмблема, только в виде лавровой ветви.
Мир покачнулся.
- Что с тобой? Тебе плохо? - Озриэль тут же потянулся налить мне воды из графина, опрокинул его, залил листки, попытался вытереть их испачканным чернилами платком и тем самым довершил катастрофу. – А, ладно, всё равно это черновики!
Он слепил их в один склизкий ком и кинул в урну.
- Кто они? – хрипло спросила я.
- Тоже студенты, - пожал плечами он.
- Тоже?
Озриэль бросил на меня недоуменный взгляд:
- Ну, мы учимся в одной академии.
Он щелкнул по своему значку, под которым я на этот раз различила буквы «Ф. Р.Р.».
- Фрр? – удивилась я.
- Не «фрр», а «Эф-Эр-Эр», - поправил он и тут же, покраснев, выпалил: – «Факультет ранимых романтиков».
- Значит, вы учитесь вместе?
- Эмм, не совсем.
Молодые люди меж тем вальяжно устроились за одним из центральных столов, продолжая громкую беседу. Другие посетители недовольно косились на них. Озриэль небрежно разгладил складочку на сюртуке:
- Эти с факультета доблестных защитников.
- А что за академия?
Он вздохнул – видимо, ответ на этот вопрос я пропустила, засмотревшись на вошедших. Но меня вполне можно понять: круг потенциальных суженых внезапно расширился от Озриэля до мужской половины целой академии.
- Академия Принсфорд. Выпускает лицензированных принцев.
- То есть она…целиком мужская?
- Да. И единственная в своём роде, между прочим. К нам приезжают поступать даже из других королевств.
Надо будет рассказать Мике, его эта новость порадует.
- И далеко она отсюда?