Страница 5 из 107
Мы с эльфой переглянулись. Наверное, каждый подумал о своём, так как не верю я в синхронность мышления. Я, например, в этот момент подумал про то, что если всё эти нападения не спонтанный флешмоб который устроили скучающие игроки, ведь за исключением Кенсея и ещё нескольких персонажей «провалившихся» выловленных после возрождения на кладбище – все нападавшие были нормальными героями, которых местные за глаза называли «Калеченными».
Так вот если всё это не спонтанная акция – то бессмысленно искать по лесам выживших «ордынцев». Они могли давно уже выйти из игры. Но если по какой-то неведомой мне причине они этого не сделали, то скорее всего просто телепортировались на другой конец Дареии. Или вообще за бугор. В тёмный Тарнатис или в европейский сектор.
Вчера голова у меня была пустой и гулкой, а в мозгу вертелась одна единственная мысль и касалась она судьбы Касуми, а ничего более меня просто не волновало. Зато сейчас, отложив в сторону книгу и поднявшись, наконец-то с лежанки я поделился своими соображениями с капитаном.
– Мы об этом тоже подумали, – внимательно выслушав меня, отозвался Рейнхолд, подхватывая с простенького наспех сколоченного стола початую бутылку кисловатого вина и на несколько секунд присасываясь к горлышку. – Выйти они конечно могли… Но после того как игрок покидает этот мир, тело то его всё равно остаётся здесь…
– Это как? – перебила его эльфийка. – Я же сто раз видела как они, то есть мы, просто растворялись в воздухе…
– Раньше растворялись… – крякнул безопасник и поморщившись снова приложился к бутылке. – А теперь не растворяются… Иван, что за гадость ты пьёшь?
– Что нашлось у ваших снабженцев, то и пью… – буркнул я.
– И то верно. Нам сейчас не до роскоши, – легко согласился капитан, ловко вгоняя пробку в горлышко. – Так вот! По поводу «выхода из игры» – я собственно за этим и пришёл. Разведчики нашли в лесу их стоянку. Часах в трёх хода от деревни на одной из полянок. А в ней – десяток тел без «игроков» и неработающую платформу партитивного телепорта. Наш, кстати – тоже накрылся медным тазом. Окончательно и бесповоротно.
– И…
– И тропу нашли, по которой ушли остальные, волоча с собой какие-то грузы.
– А… Разве их всех не перебили в деревне? – вновь задала вопрос девушка. – Из разговоров я поняла, что на кладбище они не воскресали – значит, погибнув, просто ушли из игры и больше в неё не заходили…
– В деревне действовало несколько групп «Ока Орды», – покачал головой капитан. – покуда мы разбирались с основной, более мелкие, состоящие в основном из излечившихся от синдрома Айрантея успели уйти. Их видели стражники на надвратных башнях.
За разговором мы вышли из палатки. Солнце нещадно шпарило с небес, по которым важно плыли крупные снежно белые облака, а в лагере кипела трудовая жизнь. Строились новые навесы и устанавливались дополнительные жилые тенты, возводились шатры для будущих магазинов, а так же прочих необходимых игрокам и местным жителям заведений. Стучали молотки и топоры, взвизгивали вгрызаясь зубьями в сочную древесину пилы, раздавались нестройные, обрывистые команды бригадиров и дружное уханье работников, выкорчёвывающих очередной неподатливый пень.
От окраины деревни со стороны кладбища доносились ритуальные песнопения. Это НПС прощались со своими друзьями и близкими погибшими в Крёнингсберговке. Игра ставшая реальностью разделила бессмертных игроков и смертных неписей не только в жизни но и в смерти.
В то время, как мы – игроки продолжали жить по игровым правилам и умирая через некоторое время возрождались на ближайшем кладбище, коренные жители Дареи исчезали из этого мира навсегда. Их тела после смерти быстро истаивали в воздухе не оставляя после себя ничего, что могло бы напомнить родным и близким о почившем родственнике. Потому, как оказалось, каждому родившемуся ребёнку в первый денье го жизни дарили магическую куклу, которая привязывалась к нему на всю его оставшуюся жизнь и появлялась на месте его кончины. Именно эти куклы и хоронили безутешные родственники на многочисленных кладбищах разбросанных по всему Ортену.
У игроков же всё было совсем по-другому. Мы оставляли после своей смерти скелет, в то время как тело спустя какое-то время самостоятельно возрождалось, точно так же как это было в игре.
Вообще с этим делом сейчас творился полный бардак. Но когда Ортен ещё модно было назвать игрой, лучшим вариантом для погибшего игрового персонажа, было, если его находили местные жители, стражники или другие игроки. Первые и вторые тем или иным способом переправляли тело на кладбище или просто хоронили на месте. Тогда это было просто – хлоп и посреди волнующейся на ветру зелёной травки возникает небольшой могильный холмик с воткнутым в изголовье грубо сделанным крестом. Но что самое приятное – возрождался персонаж без каких либо штрафов и мог сразу же заниматься своими делами.
А вот игроки могли попробовать воскресить погибшего товарища или попросту обобрать, завладев скальпом или ушами, а может быть, разжившись чем-либо более ценным. В этом случае тушка неудачника якобы автоматически перемещалась в ближайшую братскую могилу. Посмертный штраф в этом случае оказывался не таким уж и сильным. Его можно было снять. Собственно он сам спадал спустя пятнадцать минут либо удалялся за небольшую денежку в ближайшем храме.
Хуже обстояло дело, если труп валялся положенное ему время в какой-нибудь удалённой пещере, и уж совсем страшное пенальти вешалось, если до него добирались прожорливые звери или какими ни будь монстры. Что кстати случалось достаточно часто, и было одной из основных статей дохода всех местных религиозных организаций, потому как кроме как за пожертвование снять подобный штраф было невозможно.