Золотко

Как-то прогуливаясь по прибрежным холмам, ребята забрались дальше обычного, уже хотели повернуть обратно, но услышали голоса. Игорь заинтересовался, прибавил шагу, Ника спешила за ним. Выйдя из-за кустов, они увидели на небольшой полянке немецких туристов. Тянуло ароматным дымком, кто-то над углями жарил на палочках сардельки, кто-то играл в мяч. Фройлен сидела с книгой.

– Жаль, не знаю немецкого, – посетовал Игорь.

– Думаю, она по-английски прекрасно говорит, – предположила Ника.

– А вот я не прекрасно. У меня тройки.

Увидев соседей, белокурая девочка поднялась и подошла.

– Гуд ивнин, – продемонстрировал свои лингвистические способности Игорь. – Ви а рашн тъюристс. Вот из ё нейм?

– Я изучаю русский, – ответила блондинка, – рада иметь практику.

– Здорово! Я – Гоша, это – Ника.

– Лиз моё имя.

Новая знакомая приглашающим жестом указала на раскладные кресла. Игорёк поспешно уселся и коротко кивнул Нике, опасаясь, что та не захочет остаться. Девочка послушно заняла место, чувствуя себя неловко.

– Ты хороший спортсмен, – обратилась Лиз к Веронике, – я видела твой гимнастик.

– Спасибо, – ответила Ника.

– Она ещё рисует. – Игоря задел интерес немочки к подруге. – Пользуется успехом, по сотенке работы толкает.

Гневный взгляд Ники остановил болтуна. Историю творчества она рассказала Игорю под страшным секретом.

– Можно увидеть? – Лиз не заметила молчаливого диалога новых знакомых.

– Я не привезла, а здесь некогда рисовать. Надо тренироваться.

– Ника головой ударилась, открылся талант. Её картины желания исполняют!

Игорь, нечаянно нарушивший обещание, вёл себя так, будто и не было никакого обещания.

– Попроси нарисовать тебе. Платишь сотню – и желание исполняется.

Лиз не так хорошо владела русским, чтобы понять столь горячую речь, но кое-что уловила.

– У меня нет сто. Можно десять, маленький рисунок?

У Вероники даже дух перехватило от возмущения, она встала, холодно улыбнулась и сказала:

– Хорошо. До свидания.

Задетая предательством девочка резко повернулась и умчалась по дорожке, оставив товарища наедине с его «Джульеттой».

Алевтина Сергеевна не разрешала Нике гулять одной. Увидев, как дочь бежит вдоль ограды, вышла навстречу. Девочке пришлось объяснять, что Игорь встретил соседку и болтает с ней. Скучно их слушать, вот и вернулась без него. Пришёл черёд беспокоиться тёте Зое. Она бросилась на поиски, а Ника села рисовать. Увлеклась, поняла, как скучала по бумаге и карандашам.

На ум пришёл бег с барьерами. Атлет в прыжке. Левая нога согнута в колене, правая вытянута вперёд, размах рук, огромный номер на груди, взгляд устремлён на следующий барьер, символически обозначенное твёрдыми чёрточками лицо – жёсткое, бледное, чем-то напоминает Лиз. Весь вечер раскрашивала. Дорожки, линии, полосатые барьеры, бровка, чуть виден зелёный газон. Подумала и обозначила красную финишную ленточку. «Пусть побеждает, это не мой вид спорта». Тщательно прорисовывая мелочи, девочка засиделась допоздна и выключила лампу, только когда услышала мамины шаги. Взрослые на веранде обсуждали завязавшуюся дружбу Игоря и Лиз, разошлись за полночь.

Когда рассвет прогнал чёрную ночь, Алевтина Сергеевна разбудила Нику. Пробежка! Дочка не выспалась, но не противоречила. Надо пользоваться утренней свежестью. Бежали молча, мама тоже с трудом прогнала сон, и добровольная обязанность давалась ей сегодня непросто. Вероника, вверив бумаге переживания, чувствовала освобождение от них. За повод вернуться к рисованию она прониклась симпатией к Лиз. Ника не рисовала для себя. Истратив множество листов, девочка не имела ни одного альбома со своими работами. Где-то дома спрятана и забыта больничная гимнастка-бабочка. Лечащий врач Наталья Матвеевна, наблюдавшая Веронику после сотрясения мозга, строго-настрого наказала девочке отнести этот рисунок в Дом детского творчества. Там преподавала одноклассница доктора Инна Викторовна. Ника смущалась: одно дело показывать работу таким же ребятам, как она сама, другое – настоящему художнику. Здесь, на отдыхе, девочка забросила рисование, её в конце года утомила нескончаемая работа «на продажу». Теперь, взявшись за карандаши и ощутив радость творчества, задумалась о словах Натальи Матвеевны.

Спортсменки расположились на излюбленной поляне. Механически повторяя за мамой упражнения, девочка размышляла. На тренировках она часто выслушивала критические замечания. Ольга Михайловна не стеснялась в выражениях, «корова» – не самое обидное из них. Это было привычным, с первого года занятий девчушка привыкла утраивать старания, дабы тренер не повышала голос, и даже не надеялась добиться похвалы, лишь бы не ругали.

– О чём думаешь? – спросила мама. – Не стараешься!

Вероника отогнала посторонние мысли. Первым делом – гимнастика, остальное потом. После завтрака мама с тётей Зоей собрались на пляж, Вероника тоже захотела искупаться. Игорь, предпочитавший свободное от мам времяпрепровождение, напомнил ей: