Золотко

– Машина на улице стукнула, – робко противоречила Алевтина Сергеевна, – с каждым может случиться.

– С теми, кто дома сидит, не случается.

Медработник вернула документы и велела идти на рентген. Девочка, поддерживаемая мамой, бродила по этажам больницы, борясь с тошнотой и головокружением. На рентген их пропустили без очереди, но пришлось ждать, пока снимки будут готовы. Потом изображение Никиной головы разглядывал травматолог, далее невролог изучал рефлексы, затем прибыл педиатр.

Голова болела так, что пострадавшая едва различала сменяющиеся лица и с трудом понимала бесконечно повторяемые вопросы. К тому же между детским доктором и мамой разгорелся нешуточный спор.

– Когда она сможет приступить к тренировкам? – не удержалась от волновавшего её вопроса Алевтина Сергеевна.

– Мамаша, вы из дочери инвалида задумали сделать? Неделю как минимум, а лучше две лежать и не шевелиться! О физкультуре можно будет думать не раньше чем через месяц, да и то сначала с неврологом посоветоваться, дополнительные обследования пройти.

– До первенства неделя осталась. Вероника к нему несколько лет стремилась!

– Какое ещё первенство? – возмутилась врач.

– Спортивная гимнастика…

– По бревну скакать? – Взгляд педиатра испепелял маму Вероники. – Забудьте! К сотрясению мозга нельзя относиться легкомысленно.

– Доктор, ребёнок просто упал, она падает то и дело…

– Вот-вот! Возможно, это не первый случай. Деточка, у тебя раньше не было подобных состояний? – Женщина демонстративно отвернулась от матери.

– На дороге? – не поняла девочка.

– На тренировке. Упала, голова кружится, тошнит…

– Не помню.

– У них медик в спорткомплексе, если что, сразу осматривают, – пояснила Алевтина Сергеевна.

– Мамочка, оформляем ребёнка в стационар? – нервно махнула рукой врачиха, которой надоело пререкаться.

– Может быть, она дома полежит?

– Дома полежит, говорите? Пишите отказ от госпитализации. Но учтите, возможны последствия. Вы на работу, а девочка скакать по квартире. Здесь за ней присмотрят, лекарства вовремя дадут, уколы поставят…

– Можно, я тренеру позвоню? – спросила Алевтина Сергеева и вышла в коридор. Доктор оторвалась от записей, доверительно заговорила с Никой:

– Полежи, отдохни. Заездили ребёнка совсем. На что тебе все эти соревнования? Сегодня чемпионка, а завтра? А если проиграешь? Не дай бог, свалишься с брусьев своих! Потом ложкой в рот попадать не будешь.

Ника смотрела на женщину в белом халате и не находила слов для ответа. Мысль о прекращении тренировок была непривычной и даже пугающей. Остальные девочки из секции будут заниматься, оттачивать программы. А она матрацы мять?

Вернулась мама. Подошла к Нике, погладила её волосы и, нехотя повернувшись к врачу, проговорила:

– Ольга Михайловна сказала, при сотрясении мозга Веронику не допустят к соревнованиям.

– Ну да, такую ответственность никто на себя не возьмёт. Сами же засудите их, если что случится.

Оказалась Вероника в больнице. Корпус недавно построили. Современное оборудование, новые мебель и сантехника. Ровные блёклые стены – глазу не на чем задержаться. Посетителей в палату не пускали, выходить в холл, где обычно пациенты общались с друзьями и родственниками, Нике разрешали ненадолго – надо лежать. Честно говоря, девочка с трудом переносила радостный гомон подружек. Родителям рада была, но почти сразу выпроваживала – смущал укор в маминых глазах. Лежать скучно, да ещё голова раскалывается. Ни читать, ни кино смотреть, ни музыку слушать Ника не могла. Глотала таблетки – ненадолго помогало.

– Порисуй, не так скучно будет, – советовала лечащий врач Наталья Матвеевна. – Хочешь, альбом с карандашами принесу?

Так нашлось хоть какое-то занятие. Первый рисунок – гимнастка на бревне. Тоненькая девочка подпрыгнула в шпагат, летит над снарядом. Гимнастический купальник вишнёвого цвета, собранные в пучок волосы, красивая линия рук. Наталье Матвеевне рисунок понравился:

– Можно повесить на стенд? У нас в коридоре выставка работ пациентов. Твоя одна из лучших будет.

– Призовое место?

Доктор засмеялась.

– Настоящая спортсменка! Разрешаешь?

Теперь Никина гимнастка красовалась среди принцесс, автомобилей, роботов и букетов.

Рисовать Вероника любила. С двух до пяти лет ходила заниматься к художнику, другу Станислава Андреевича, отца Ники. С удовольствием вспоминала, как она, стоя перед мольбертом в папиной рубашке поверх обычной одежды, размешивала гуашь «Гамма» в баночках. Ей нравилось смотреть, как дядя Миша «колдует» над палитрой, добавляет к лужице из краски одного цвета другую, как получается что-то совсем непохожее. Потом он высветлит полученную краску белой гуашью и наносит широкой кистью мазки на ватман. Приходит очередь Ники. Сначала её ручкой водит художник, показывая, как надо равномерно закрашивать фон, потом она сама делает неуверенные движения, иногда заезжая за светло-зелёный контур, намечающий задуманный рисунок. Когда фон готов, работу оставляют сохнуть, а в следующий раз надо будет прорисовывать мелочи. Девочке казались чудом происходящие на листе изменения. Возникало нечто совершенно неожиданное, непохожее на то, что она задумала раньше. Малышке трудно вообразить будущую картину. Хотя её спрашивали, что она хочет рисовать, но на следующем занятии у неё появлялись новые желания и рисунок обрастал подробностями и, кажется, жил независимой жизнью.