Страница 46 из 64
А уже вечером, после прочтения нАговора на вечернее солнышко, Лиза открыла глаза и увидела не медведя, сидящего перед ней на полу, а Артемия. Через всё его лицо, слева направо, шли три параллельных шрама. Шрамы были свежими, ярко-красными.
- Ой, - от неожиданности Лиза отдернула свою руку от его лица и опять закрыла глаза, покраснев.
- Что? Такой теперь страшный стал? - усмехнулся он, - а как же избитая фраза о том, что "шрамы - украшают мужчину"?
- Ох, ну почему, когда ты мог только рычать и фыркать, с тобой было проще? - вздохнула она, - оделся бы ты уже, а, красавчик со шрамами, да пора в деревню возвращаться! Там уже, наверное, все извелись!
- Да открывай ты уже глаза, оделся я. Как Иван, кстати? Справился или ещё и Петру от него досталось?
- А Петр - это тот парень, что нам сообщил?
- Да, он самый.
- Нет, Петру не досталось. Ивана Силантий Петрович похвалил за то, что он справился и больше не перекидывался. А вот маму твою успокоить пора бы уже. Вторые сутки уже пошли, как мы тут с тобой уединились! К слову, удобств могло бы и больше быть в этой лесной избушке, как вот я теперь в таком виде предстану перед всей деревней?
- Что? Всего вторые сутки? Ты серьёзно? Ты хочешь сказать, Лизавета, что Иван меня только вчера утром потрепал? - Артемий выглядел озадаченным.
- Да. А почему ты вообще спрашиваешь? Ты, когда в обличье зверя, не знаешь, сколько прошло времени?
- Нет, не так. Когда в обличье раненого зверя, то разум человека отключается. У человека болевой порог ниже, чем у зверя, поэтому мозг и отключает все человеческое. И как ты вообще смогла ко мне подойти? Как я тебя подпустил? Я в отключке был?
- Ну, в отключке ты не был. Голос ты мой точно слышал и слушался меня. Стеснялся даже! - хихикнула Лиза, вспомнив смущение медведя и нежелание его пить из миски, - а может, я дрессировщик хороший? Мы вон с тобой даже ночь на сеновале провели. Забыл что ли, как миловались?
- Прости, но в облике зверя, двусущные не милуются! - улыбнулся Артемий, - в облике зверя только ухаживания могут проходить. А вот уж для всего остального мы опять перекидываемся.
- Да? - Лиза переспросила и отвернулась, поняв, что выдала своё желание.
Артемий тоже это понял, потому что, довольный, рассмеялся и вдруг, оказавшись в один прыжок рядом, обнял её со спины и уткнулся носом в её макушку. А уткнувшись в макушку, втянул воздух полной грудью.
- Ох, Лизавета, знала бы ты, как твой запах сводит меня с ума! - Артемий вдруг развернул её к себе лицом и потрясенно произнес:
- А ведь я помню твой запах! Через боль его чувствовал! И голос твой помню. Ты же постоянно говорила со мной, да? Ну, или не со мной, но вслух. Для этого, получается, да?
- Получается, что да, для этого, - неуверенно произнесла Лиза.
- И чем же тебе избушка не нравится? Что ты там говорила, что недоработано у нас тут? - вдруг вспомнил Артемий её слова.
- Ну, медведям-то, наверное, всё хорошо. А как быть мне? С другим медведем тоже на сене в обнимку спать? А зимой? Ни печки, ни, простите, закутка под кодовым названием "Эм - Жо".
Из груди Артемия вдруг раздался рык, карие глаза потемнели почти до черных. Он тяжело дышал.
- Ты сейчас про какого другого медведя говорила вообще, Лизавета?
- А ты хочешь сказать, что ты один такой нерасторопный, умудрившийся раны получить? Или ты думаешь, что я теперь смогу вот так, всё бросить и в город укатить? А кто же вас лечить будет?
- А ты не хочешь обратно в город? - он пристально вглядывался в её лицо, - скажи, не хочешь? Хочешь остаться здесь, в деревне?
- Ну, мне здесь нравится, - протянула Лиза смущенно, - правда, я не знаю, как здесь всё устроено и как быть с жильем. Да и вообще... Хотя, если продать мою квартиру в городе, то я могу здесь и домик, купить, наверное, да, как думаешь?
В ответ на это Артемий только странно рассмеялся и крепко обнял её. Потом, тяжело вздохнув, выпустил её из своих объятий и хитро улыбаясь, произнес:
- Ну, что, поехали домой, в деревню? Или ещё здесь заночуем, на сеновале?
- Вот, когда устроите здесь минимум цивилизации, тогда можно и здесь заночевать! А сейчас очень в душ хочется, у меня такое чувство, что у меня сено везде, даже там, где ему совсем не место!
- Ну, тогда пошли к машине. До деревни путь не близкий. Час точно уйдет.
"Странно, а в избушку, мне кажется, мы быстрее приехали" - удивилась Лиза, но вслух ничего не сказала.
Машину Артемий вел очень аккуратно, да и ехал не так быстро. Зато говорили они без умолку. У каждого был целый список вопросов. Да и молчать наедине, в тесном пространстве автомобиля, было невыносимо. Воздух, казалось, искрил от напряжения, возникшего между ними. Случайная встреча глазами, касание пальцами, фраза, начатая одновременно, да всё, что угодно, могло послужить спусковым крючком.
Проехав очередной поворот, Артемий сказал:
- Вон за тем поворотом - деревня, - и остановил машину, заглушив мотор. Лиза не спрашивала зачем, а он сам не объяснил. Никакого поворота Лиза, конечно, не увидела, за окном уже было темно, как бывает только в деревне. Затем, словно сговорившись, они одновременно отстегнули ремни безопасности, и дальше уже произошло то, что давно витало в воздухе. Они, одновременно посмотрели друг на друга и потянулись навстречу друг другу.