Ключи Марии

Сердитая бодрость заставила Олега выбраться из-под одеяла. В трусах он ушел на кухню, чувствуя себя полным идиотом и лохом.

– Нет, Адик все-таки прав! – думал он. – Я действительно идиот! Отдать ключи неизвестно кому? И даже не потребовать ответа: почему эти ключи оказались у какого-то «брата» Коли? Ну, сука, подождем до утра! Утром я точно задам все эти вопросы! И ключи заберу нафиг! Это мой дом! Только мой и ничей больше!

Холодный язык ветра коснулся голых плеч Олега. Он закрыл форточку. Спать больше не хотелось.

Глава 16

Львов, май 1941. Богдан Курилас с удивлением узнает, что полковник Ваврик в совершенстве владеет не только украинским языком, но и русским «кирзовым»

Полковник вытащил из ящика толстую папку и раскрыл ее.

– Существует так называемое Каирское чудо, описанное в нескольких источниках. Суть его такова. Ежегодно в последний четверг марта толпы народа валят на местное кладбище, чтобы посмотреть на чудо, когда мертвые оживают. Земля как бы корчится в родовых муках – то рука из нее вырвется, то нога выдвинется и снова исчезнет, кое-где появляется и голова, и смотрит широкими глазницами. Бывает, что и тело появляется, но только по пояс, потом, обессилев, возвращается обратно в землю.

– Это похоже на обычное мошенничество, – покачал головой Курилас. – Группа людей соглашается принимать в этом участие, их присыпают землей, а затем они играют свои роли.

– Я знал, что вы так скажете, – неизвестно почему обрадовался полковник. – Но есть описания очевидцев. Филипп Камерарий, известный ученый, советник гессенского курфюрста и вице-канцлер Альтдорфского университета описал это явление в книге «Centuria historica» в 1628, изданной в Лейпциге, и еще Симон Гулар, женевский пастор и поэт – в книге «Histoire admirable de nostre temps», изданной в Париже в 1607 году. Могу назвать еще несколько источников, но все они сводятся к одному выводу – это не мошенничество. Все эти очевидцы могли приблизиться, хорошо рассмотреть головы мертвецов, услышать вылетающие из их былых уст звуки. Более того – почувствовать сладковатый трупный запах. И это можно, конечно, театрализовать, но мертвецы при приближении к ним называли имена тех, кто осмелился подойти. Они обращались лично к упомянутым Камерарию, Гулару и к не упомянутым Шуленбургу и другим. И что особенно интересно: обращались к ним на их языках! Хотя там похоронены были одни лишь арабы. Понимаете? А секрет весь в том, что там тоже когда-то пролилось молоко Богородицы.

Курилас кивнул.

– Допустим, что так и было. Однако мне бы хотелось ознакомиться с этими источниками.

– Без проблем. Мы все для вас подготовили. Вам поручается отследить сигналы, оставляемые явлениями Богородицы.

– Каким образом? – удивился Курилас.

– А вот каким. Слышали ли вы о книге Еноха? Конечно, слышали.

– Не только слышал, но и читал. Правда только первую.

– Значит, вы не читали вторую книгу Еноха «Книгу тайн» и третью «Книгу небесных дворцов»?

– Нет.

– А была еще четвертая – «Книга Пречистой Девы».

– Никогда о ней не слышал, – удивился Курилас.

– Четвертая книга Еноха – существует только в коптском варианте. Там, между прочим, расписано, когда и где Богородица должна появиться. Все это, конечно, зашифровано в тексте. Но… благодаря уже известным ее явлениям можно попробовать расшифровать будущие. Вы же расшифровали тексты индейцев какчикель. Расшифруете и эти.

И полковник протянул профессору манускрипт в кожаном переплете.

– Заметьте, я передаю в ваши руки бесценную реликвию, которая существует только в одном экземпляре. Итак, вы получаете оригинал. Прошу обращаться с ним, как можно деликатнее. К сожалению, сделать копию не удалось. Даже с помощью электрофотографии…

– Электрофотографии? Впервые слышу.

– Хе! – полковник подскочил от радости. – Такого устройства ни у кого нет. Даже в Америке. Правда, мы его именно оттуда и получили. Там один изобретатель Честер Карлсон еще в 1938 году создал электрическое копировальное устройство. Наши разведчики получили чертежи, и мы это устройство собрали здесь. Оно, правда, сначала хорошенько чернило бумагу, но наши умельцы его усовершенствовали. Работает безупречно. Но четвертая книга Еноха ему оказалась не под силу. Дело в том, что манускрипт написан на пергаменте из кожи птицы Nyctanassa carcinocatactes – это давно вымерший вид цапель. Книгу невозможно ни сфотографировать, ни скопировать другим способом. Можно только переписать от руки. Но у нашего научного сотрудника, которому было поручено сделать рукописную копию, сначала отнялась правая рука, а потом остановилось сердце.

Курилас осторожно коснулся переплета, хотя уж горел от желания немедленно погрузиться в манускрипт. В то же время возникли сомнения, боязнь, что это отвлечет от чего-то более важного. Конечно, придется оторваться от научной работы, которую он писал, но с другой стороны, чем это не повод для встречной просьбы? «Почему я стесняюсь? Если от меня что-то требуют, то и я могу?» – подумал он.

– Тогда я бы вас хотел попросить, – начал он робко.

– Пожалуйста, мы поможем всем, что в наших силах. Ваше благополучие в наших общих интересах.

Профессор не стал оспаривать мнение об общем интересе и продолжил:

– Мне в квартиру подселили целых три семьи, они очень шумные. Я не могу работать в таких условиях. И еще одно… На днях арестовали нашу служанку за мелкую ссору с квартирантами. Нельзя ли ее вернуть? Потому что, знаете, нам с женой бегать по магазинам да выстаивать очереди очень тяжело и отнимает немало времени.

– Нет вопросов, – на удивление быстро отреагировал полковник, взял телефонную трубку, накрутил три цифры и скомандовал по-русски: – Кравцова ко мне. – Потом улыбнулся Куриласу и сказал по-украински: – Сегодня ваших квартирантов уже не будет.

– А ку… куда они денутся? – у профессора перехватило дыхания от неприятной догадки.

– Найдем им другую квартиру. А здесь для вас еще один сюрприз, – и он положил рядом с манускриптом папку. – Там внутри продолжение хроники Ольгерда.

– Что? – удивился Курилас. – Она же была утрачена!

– Вы правы. Потеряна. Однако нашлась. Теперь у вас есть все для того, чтобы разыскать Деву, – Он развернул папку, перевернул несколько пергаментных листов и показал пальцем на довольно четкое изображение всадников на последней странице манускрипта.

– Прошу обратить внимание на эту печать. Что вы видите?

– Вижу двух всадников на одной лошади.

– А если повнимательнее?

Профессор наклонился к картинке на пергаменте.

– А! – удивился он. – Тут три всадника!

Полковник довольно улыбнулся.

В дверь постучали, Ваврик крикнул: «Заходи!» В кабинет вошел военный.

– Лейтенант Кравцов по вашему приказанию прибыл.

– Вот тебе адрес, – Ваврик протянул бумажку. – Там три фамилии. Всех нахер выселить. Сейчас же.

– А… а куда? – растерялся тот.

– А посмотри там, чья квартира освободилась. Кажется с Личаковской вывозили кого-то… Вот туда тех и засунь с их барахлом. И закрой дело по прислуге товарища профессора.

– То есть снять все обвинения? Но она обозвала старую большевичку…

– Знаю, «старой шваброй», – улыбнулся полковник. – А ты считаешь ее молодой шваброй?

Кравцов громко расхохотался.

– Никак нет, товарищ полковник.

– Ну, так пусть прислуга возвращается на прежнее место работы.

– Есть.

Лейтенант отдал честь и вышел. Ваврик подождал, пока закроется за ним дверь и обратился к профессору, который только мгновение назад с удивлением прислушивался к этому судьбоносному диалогу и не мог не поразиться той легкости, с которой полковник переходил с грамотного украинского на кирзовый русский и обратно.

– Как вы думаете – кто эти всадники?

– С первого взгляда показалось, что это сарацины, так как они ехали в поход по двое на коне.

– Возьмите, – полковник протянул лупу и с нескрываемым самодовольствием следил за каждым движением Куриласа.