Бредущая по мирам

Ведь человек не в силах отличить правду от лжи, ибо граница меж ними так тонка и хрупка, как полупрозрачный наст.

В моем уме мелькнула мысль похожая на молнию.

Не приснилось ли мне вчерашнее счастье?

Я скользнула  незаинтересованным взглядом  по  Алану.

Он вроде бы совершенно не обращал на меня внимания. Зорко смотрел по сторонам, просчитывая  пути к бегству, иногда замирал среди деревьев, останавливая меня. И мы сливались с  тенями  широких стволов и падали в снег.

Может, я все же для него ничего не значу? Разве я стою того, чтобы меня любить?

Даже самый ужасный человек в мире стоит того, чтобы его любили.

Любовь подкралась неслышно...

В моей голове вспыхнула сияющая картина.

Мы и за нашими спинами ангельская муза любви, а за ней восходит огромное золотистое солнце, ослепляя зрителя своим блеском.

Наши руки связаны, спаянны, и не разорвать этих уз.

Навеки!

Пусть гремит молитва любви в наших сердцах!!!

Алан вытянул руку и остановил меня.

- Сиди здесь,- велел он.

Сквозь паутину ветвей я видела нашу стоянку. Тускло мерцали гаснущие угли костра, спал, завернувшийся в одеяло Ферлан, наши места и валяющиеся рюкзаки  были уже занесены снегом.

Алан пригнувшись, двигаясь перебежками начал пробираться вперед.

Думал я останусь здесь?

Вигвам - индейская хижина!

Я вытащила кинжал из сапога и поползла за ним, хоронясь в сияющей, пушистой белизне.

Конечно же, здесь могла быть ловушка.

Когда он разбудил Ферлана, тот сел и протер глаза.

- А где вы шлялись? - спросил Ферлан, протирая глаза.- Я ночью просыпался, а вас не было.

Я вылезла из морозных объятий, а Алан сделал грозный вид и начал говорить трубным басом:

- Мы всю ночь сражались с тем, кому нет названья... - я тихонько захихикала.

- Со сном значит,- Ферлан зевнул,- и как вы дожили до рассвета в пылу любви?

 По лицу Алана можно было сказать, что он готов загрызть Ферлана за последнюю фразу.

- Перестаньте оба,- я  встала между ними, предупреждая катастрофу.

- Как ты смеешь оскорблять ее! - прошипел Алан и пошел откапывать рюкзак.

Странно, что он так взъярился.

Может быть...

Нет, нет, нет, не смей терять голову!

И я принялась готовить завтрак, пытаясь не думать об Алане и не просверливать глазами его затылок, но мысли мои уже были заполнены мечтой.

Внезапно Ферлан замер, так и не донеся ложку до рта. Он выронил ее.

Я смотрела, как ложка кувыркается в воздухе и падает. Казалось, что это мгновение тянулось сквозь вечность. Что ему нет ни конца, ни начала.

- Уходите! - выкрикнул Ферлан.- Это здесь.

Ужас без лица и без названья. Тьма, глубиною в жизнь.

- Шагни… шагни в пропасть…- шептали голоса в моей голове.

Их свистящие ноты распиливали меня.

Вдруг все изменилось.

Я увидела стеклянную дверь.

За ней распускались огромные, сияющие цветы, ворковали белоснежные голуби, порхали сотни светлых и нежных, как пыль, мотыльков.

А вдали был дом.

Почему-то я знала, что это мой дом. Именно мой. Выстроенный, выстраданный мною. Именно я расписала его окна и ставни. Плыли серебристые лебеди сквозь синеющую ночь. Их  грациозные шеи были горделиво изогнуты, а глаза блестели золотистыми монетками.

Легкий дымок поднимался, клубясь, из черной трубы.

Шелестящий шепот опять прикоснулся к моему сознанию:

- Только шаг…

Я вздрогнула.

Мама вышла из дома и замахала мне, улыбаясь.

Брат подошел и встал совсем рядом, но словно за стеклом. Он звал меня, но я не могла услышать.

За ним бежал Ангел. Хитрющая улыбка застыла на его кошачьей физиономии.

Из-за двери выскользнул Алан. Ветер трепал его русые волосы. Он так улыбался. Нежно, искренне, весело. Я уже почти слышала его новые шутки. Услышу. Если шагну.

Папа выглядывал  из-за деревьев и манил меня за собой.

Его мудрые глаза звали меня. На висках были маленькие лысинки. Волосы коротко подстрижены. Он был высок и широкоплеч. На нем были начищенные ботинки, красная майка и поношенные джинсы.