Страница 111 из 113
– Да, тут надо признать, рыжик, разыграл нас как по нотам, - грустно усмехнулся брат, и поинтересовался, – Ты знала, что он разумом баловался? Вот и мы тогда не знали.
– Я продолжу? – спросил чуть побледневший король. – Так вот, выслушав мой рассказ, Квен предложил разыграть загадочного врага по его же сценарию. Он обещал мне, что сам уболтает тебя на спектакль с изменой, затем увезет и на какое-то время спрячет, пока мы не разберемся, что к чему. Как назло, я тогда поранил палец, и мой перстень лежал в кармане, поэтому его идея показалась нам обоим совершенно логичной. Кроме того, у меня возникла своя мысль. Допрос рыцаря проводили мы с Эрлом, и никто кроме нас не знал, что Майрон на самом деле ничего против нас не имеет. Однако нанесенное оскорбление давало мне кое-какие выгоды. Я поехал в Майрон, чтобы в качестве извинений получить у тамошнего короля разрешение, безнаказанно распускать про его королевство сплетни, якобы он имеет на мою голову виды. Таким образом я хотел усыпить бдительность загадочного врага. Якобы, мы и не подозреваем о его существовании. В эту часть плана мы, к счастью, забыли посвятить Квена, поэтому он знал лишь официальную версию. Когда мы вернулись, все шло точно по плану. Стрелок, как и обещал, ежедневно маячил с тобой перед всем двором, а в назначенный день устроил показательное утро в постели. Тогда, посмотрев в твои глаза, я не увидел там ни капли раскаянья. Поэтому точно знал, что это был лишь фарс. Я честно всем подряд сообщал, как тебя ненавижу и даже женился поскорее, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Противник тоже играл свою партию, периодически покушаясь на Эрла. Но я старался всегда быть рядом, осложняя задачу, ведь моя жизнь почему-то была ценна. Огорчало только то, что нам никак не удавалось выйти на загадочного хозяина. Исполнителей всегда находили мертвыми и никто из тех, с кем они общались накануне, не имели никаких злых намерений. Это окончательно убедило нас в том, что противник – маг, причем сильный. Способный внушать мысли на расстоянии и затем также убивать. Да, правильно мыслишь: про отравления тоже чаще была официальная версия. Сначала я радовался, что тебя не было в этом кошмаре, но когда по прошествии месяца от вас так и не пришло никаких вестей, начал беспокоиться. Со временем беспокойство переросло в злость. На себя. Ведь, по сути, я не мог ничего сделать. Начатую игру нужно было доигрывать. Так как я не знал, что с вами случилось, то и организовать нормальные поиски, не выдав себя, не мог. Под любым предлогом мы с Эрлом периодически уезжали из замка, иногда он сбегал один. Причем брат твой оптимистично утверждал, что у вас на самом деле действительно закрутился роман. Но я знал, что это не так, хотя через какое-то время мне уже самому хотелось в это поверить. Так что все, чем Эрл уговаривал тебя вернуться сперва его личная инициатива, а потом уже мной одобренная и подкорректированная. Когда Мира родила одержимого ребенка, я подумал, что он и есть загадочный маг, просто переродившийся в новом теле. Да, за это время мне пришлось изучить всю доступную литературу по всевозможным ритуалам, где можно как-то использовать живых королей. Вариантов нашлось великое множество. Но толком думать я не мог. Когда вернувшийся с очередных поисков Эрл, ничего не объяснив, кинулся на меня с кулаками, я даже обрадовался. По крайней мере, ты была жива. Но когда твой брат рассказал, где он тебя нашел, почему и в каком состоянии, то злость моя переросла в бешенство. А после тех четырех ночей в тюрьме оно сменилось ненавистью. К себе. Можешь представить, насколько она была сильна, раз даже ты в нее поверила. Так что решай сама, стоит меня добивать или нет.
Король закончил свой рассказ и выжидающе на меня уставился. Я же сидела, молча, пытаясь как-то уложить в голове услышанное. Нужно сказать, что практику выказывания недовольства кулаками в наш отряд ввел Эрл. Если виновник признавал свою неправоту, он разрешал товарищам выплеснуть гнев, чтобы раз и навсегда закрыть вопрос. Это избавляло нас от опасности затаенных обид. Ведь каждое завтра мог быть новый бой, в котором придется прикрывать товарища, зная, что кто-то прикроет тебя. Но такой способ был хорош при незначительных обидах и разногласиях. Когда ты просто разозлен и жаждешь выплеснуть свои эмоции. У меня же их просто не было. Как будто разум поставил блок, отказываясь осознавать рассказ короля. Или это были последствия недавних событий? В любом случае, сейчас мне ни сказать, ни сделать было нечего. Хотя вру, кое-чего мне все-таки хотелось. Поднявшись, я подошла к своей сумке, вытащила оставшийся с завтрака бутерброд с сыром и флягу с водой.
– Ты чего? – осторожно спросил брат.
– Есть хочу, – ответила я, вгрызаясь в еду.
– И все? – уточнил король.
Дожевав бутерброд и опустошив флягу, я посмотрела ему в глаза. Хоть это было сложно. Но не так, как могло быть. Все, что происходит, страшно лишь в первый раз. Во второй это просто больно. Видимо, с третьего привыкаешь. Ну или по крайней мере, находишь в себе силы улыбнуться и мило спросить:
– А чего ты от меня ждешь? Мне абсолютно ясны мотивы твоих поступков. Исключительно благие, что весьма похвально. Молодец, продолжай в том же духе.
– Меня тоже предали.
– Не спорю, и даже ни в чем не обвиняю. Говорю же, умница.
На этом моя невозмутимость кончилась, и я поскорее пошла к Елке. Задвинутые куда подальше эмоции, наконец, начали брать верх, и мне нужно было как-то с ними справиться.
– Поставь-ка защитный контур, – обратился Эрл к Ворону. – Весьма хорошая полянка, здесь и заночуем.
Полуэльф послушно раскидал амулеты, оградив нашу стоянку.
– А теперь пошли за дровами и водой сходим, – продолжил командовать брат, чуть ли не за руку утаскивая Ворона.