Страница 4 из 7
Сначала Савелий, как другие астрономы, купил себе телескоп. В телескопе все звезды были намного крупнее: звезда с пылинку становилась с крупинку, а с крупинку — с горошинку, планеты вырастали до размера яблока, а Луна так и вовсе в телескоп целиком не умещалась…
По ночам Савелий никогда не спал. А вот многих других астрономов после двенадцати тянуло ко сну. И они все время зевали: то прозевают затмение Юпитера, то восход Венеры…
Савелий сидел у телескопа, любовался ночным небом и внимал музыке звезд, которую еще называют музыкой небесных сфер. Слух у него был тонкий, и в то время, как другие совы слушали мышиный писк и шорох в листве, Савелий улавливал тонкий скрип земной оси, таинственный шелест пыли в лунных морях и негромкое позвякивание колец Сатурна…
А где-то рядом храпели, сопели, пыхтели, чавкали. Земные звуки сильно мешали начинающему астроному наслаждаться небесной музыкой. Поэтому Савелий изобрел ухоскоп, или ушной телескоп — длинную выдвижную трубку, которую прикладываешь к уху и слышишь все в тысячу раз громче…
И тогда ушам Савелия открылась вся Вселенная. Он слышал звуки самых дальних галактик и созвездий. Слышал плеск Млечного Пути, рычание Большой Медведицы и бульканье созвездия Рыб…
Вскоре Савелий обнаружил, что звездная карта, которой тысячи лет пользовались астрономы, полна неточностей и грубых ошибок. Созвездие, которое все называли Орлом, на самом деле оказалось Вороном. Стоило направить на него ухоскоп, как оттуда отчетливо слышалось: «Карр-карр-карр»…
Дальше больше: созвездие Лебедь издавало крякающие звуки, Лев мычал, а Гончие Псы, вместо того чтобы лаять, истошно мяукали, особенно в марте…
Савелий составил новую звездную карту. И сделал на ученом совете научный доклад:
— Нужно пересмотреть всю науку о звездах…
Послышались возмущенные голоса других астрономов:
— Вздор! — шумели глухари, тетерева и ученые дятлы. — Не позволим!.. Где это видано, чтобы называть орла вороной?
— А где это слыхано, чтобы орел каркал? — возражал Савелий, демонстрируя ухоскоп. — Послушайте — и сами убедитесь…
Но слушать его никто не желал. Савелия даже хотели исключить из Астрономического общества. Но ограничились строгим выговором.
И Савелий больше докладов не делал. Зато сделал еще несколько замечательных открытий. Например, что астероиды не просто летающие глыбы камня, а космические объекты инопланетян каменного века.
Что на Солнце есть не только солнечные зайчики, но также лисы, волки и белки.
Савелий доказал, что скорость мысли в три тысячи триста тридцать три раза выше скорости света.
Он выдвинул теорию, что время относительно, и если днем ложиться спать, то оно движется значительно быстрее, чем ночью.
Но самое важное открытие Савелия заключалось в том, что так называемые черные дыры не совсем дыры. А каждая такая дыра — большое дупло во Всемирном дереве. И живут в этих дырах его сородичи, небесные совы:
— Уху-уху, — слышал Савелий.
И отвечал им:
— Уху-уху!
ГАЛА,
или
Инопланетянка
ДНА СОВА была инопланетянкой. Про нее так и говорили: «С Луны свалилась!», «С Марса кубаряхнулась!», «Звезданулась с Полярной звезды!», «Каким только космическим вихрем ее к нам занесло?», или «Какой магнитной бурей на нашу голову приштормило?», или «Каким метеорным дождем нагромыхало?» Была ли она родом из созвездия Гончих Сов, БлизнеСов или далекой захолустной туманности Тухлое Яйцо — никто не ведал. Но все непременно с первого взгляда догадывались — инопланетянка! А для краткости звали чудачку Галой — в честь кометы Галлея, которая, удаляясь от Солнца, пролетает мимо Земли только раз в семьдесят пять с половиной лет. И непременно хвостом вперед — ничего не поделаешь, так уж дует солнечный ветер!
Конечно, Галу в небесах наблюдали немного чаще, чем комету Галлея, но знаменитый «полет-хвостом-вперед» на фоне огненно-маковой утренней зари всякий раз, как по-новому, ошарашивал раннюю сонную публику своей неземной финтифлюшностью и дерзким, безбашенным вывертом.
— Ну инопланетяяяяяянка… Ну звездааа! — ухали осовевшие от небывалого зрелища совы и филины.
— С ума кукукнулась!.. — поддакивали в соседнем темном бору кукушки и дрозды.
— Совсем чирикнутая! — гомонили в туманных рощицах рассветные воробьи и синицы.
— Кукарееееееееееееееееееееееееекнулась! — вопили в ближних селах петухи.
А дятлы просто стучали по дереву в знак общественного осуждения.
Но Гале нравилось летать, как комета, поддаваясь космическому солнечному ветру. Пилотировать хвостом вперед — это очень волнующе и НЛОшно! Она назвала свой ловкий трюк «перевертальто» и наслаждалась им с гордостью и блеском. А еще ведь можно перевернуться на спину и любоваться всем небом сразу, будто паришь не ПОД, а НАД ним, выбирая себе планету поуютней, где день длится самую малость, а ночь — словно целую вечность…
Ну или хотя бы лет семьдесят пять с половиной…
ШУРШУЛА,
или
Колыбельная радионяня
ОВА ШУРШУЛА работала ведущей ночного радиоэфира.
— Здравствуйте, дорогие друзья! — говорила она тихим шепотом, приветствуя своих слушателей. — С вами самое колыбельное радио на свете «Тсссс-пшшшш FM» и я, его бессонная головушка — ваша преданная баюкальщица — сова Шуршула. Если вы ворочаетесь с боку на бок в своих уютных постельках и никак не можете уснуть, если колется подушка или морщится пижамка, просвечивают потертые наглазники или жмут вспотевшие беруши — добро пожаловать в нашу тихую запечную беседу. Звоните нам по номеру шшшестьсот-шшшшестьдесят-шшшшшшшесть и пошебуршим о бессоннице вместе.
— Алло! — бормотал вполголоса крот. — Глаза у меня уже спят. И задние лапки тоже. И хвостик. И нос. А вот уши… Помогите! Что можно придумать? Устал, вскопал три огорода, и тут такое… Сна ни в одном ухе!
— Угу, — понимающе вздыхала Шуршула. — Сейчас все уладим. Послушайте, пожалуйста, третий ноктюрн сверчка для цикад в маргаритках.
И на волнах колыбельного радио стрекотали переливчатые нотки:
О чем рассказывали эти волшебные звуки, неизвестно, но голос крота очень быстро переходил в безмятежное посапывание. А в телефоне уже жалобно поскуливал новый голос:
— Ауллоу! — Это завывала собака. — Спасибо за чудесную мууузыку. Да только вот досада — уууши-то у меня уже спят, и глаза слипаются, и хвост свернууулся калачиком, а блохи все скачут и скачут… Помогите! Угомоните оголтелую банду! У-у-у, вся чешусь, не могууу!
— Угу-угу! — с готовностью отзывалась Шуршула. — Сегодня в студии у нас как раз на этот случай специальный эксперт — пастушья овчарка Долли.