В космической пустоте

Он смотрел на тело женщины, которую любил. Ее лицо, теперь окончательно успокоившееся, было безмятежным и душераздирающе прекрасным. Он ценил ее красоту, но любви больше не было. Чары были разрушены. Он отвернулся.

Его желудок внезапно скрутили судороги. Он опустился на колени, и его долго и мучительно тошнило, каждый мышечный спазм посылал толчки почти невыносимой боли через его раненый бок.

Наконец спазмы прекратились, оставив его слабым и истощенным. Он вытер рот рукавом. — «Почему бы мне просто не остаться здесь», — подумал он, — «с другими мертвыми? Так было бы гораздо проще, просто раствориться в забвении». — «В общем», — рассуждал он, — «забвение будет самым легким и удобным выбором».

— Телдин. Этот голос был слабым, чуть громче шепота. Поначалу Телдин не был уверен, что он вообще его слышал, не был уверен, что это не было результатом вызванного болью бреда, который затуманил его разум. — Телдин.

На этот раз он поднял глаза.

Это была Джулия. Каким-то образом она заставила себя сесть. По ее лицу он понял, каких усилий и непреодолимой боли стоило ей это движение. — Телдин, — снова прошептала она.

Он вздохнул. Нет, он не мог позволить себе погрузиться в безмолвную темноту, не сейчас. Ему предстояло выполнить последний долг. Если бы он мог спасти одну жизнь — жизнь Джулии, он, по крайней мере, сделал бы одну маленькую попытку искупления, восполнения многих жизней, которых он уже стоил. Он закрыл глаза от красных вспышек боли и заставил себя подняться. Он покачнулся, засунул кинжал Элфреда за пояс и медленно, с трудом поплелся туда, где лежала Джулия.

Призыв к нему отнял у нее почти все остатки энергии. Она упала обратно на палубу, но ее глаза все еще были открыты. Они смотрели на него с бледного, как мел, лица молодой женщины. Она улыбнулась. — Я рада, что ты еще жив, — прошептала она.

Он посмотрел на нее сверху вниз. Ее маленькое тело искривилось от боли, от многочисленных ран. Ее рыжие волосы были спутаны, и стали еще краснее от пролитой крови. — «Она прелестна», — внезапно понял он. — «Даже в таком состоянии она прекрасна». Он почувствовал тепло в груди, тепло, которое росло до тех пор, пока ему не показалось, что его сердце вот-вот разорвется. — Он улыбнулся. — Я рад, что ты тоже жива, — эхом отозвался он.

*****

Телдин никогда не мог понять, откуда у него взялись силы. Может быть, они исходили из плаща, а может быть, они исходили откуда-то изнутри, из какого-то источника его существа, к которому он никогда раньше не мог прикоснуться. Каким-то образом ему удалось поднять Джулию с палубы и перекинуть ее через левое плечо. Он понял, что это усилие едва не убило его. Темнота заполнила его глаза, сузив поле зрения до туннеля, который выглядел таким же узким, как золотая монета, если бы он держал ее на расстоянии вытянутой руки, но каким-то образом ему это удалось.

Каждый шаг был пыткой; каждое перемещение веса посылало молнии боли через его разорванный бок. Белый коридор, ведущий к галерее, к полю смерти, составлял всего сотню футов или около того, но на обратном пути он казался в десять раз длиннее. Несколько раз он был уверен, что не сможет продолжать, что рухнет и больше никогда не сможет двигаться, но каждый раз он находил в себе силы черпать какие-то таинственные резервы. Он нес свою ношу вверх по винтовой лестнице, которая казалась высотой с горный пик. Теперь он, наконец, вышел на огромную круглую палубу. Громадный корабль-молот маячил над головой, все еще закрепленный причальными тросами. Веревочные лестницы были на месте.

Телдин остановился. Он осторожно опустил Джулию на палубу из слоновой кости. Ее глаза были закрыты, но он видел ее дыхание — неглубокое, но ровное. Он нежно откинул слипшиеся от крови волосы с ее лица.

Он сделал все, что только мог. Теперь ему приходилось полагаться на других. Элфред мертв, как сказала ему об этом Рианна, и не было причин сомневаться в этом. Наемники, которых она наняла, теперь командовали «Зондом». Однако их хозяйка теперь мертва. Хотят ли они по-прежнему убить Телдина Мура? Интересно, много ли они знают об истинных мотивах Рианны? Неужели она рассказала им о плаще, чтобы теперь они захотели забрать его себе? Он сомневался в этом, но мог и ошибаться. Он ошибался и раньше, больше раз, чем мог сосчитать. Если он ошибается сейчас, что же остается? Ничего, кроме последнего варианта, от которого он отказался в большой галерее «аркана» — продать свою жизнь так дорого, как только сможет. Он глубоко вздохнул, готовясь окликнуть корабль наверху…

— Телдин.

Это был голос из кошмара — резкий, одновременно знакомый и чужой, с ужасным оттенком клокочущей агонии. Он обернулся.

Это была Рианна. Медленно, мучительно она выбралась из круглого люка «Небулона». Двигаясь, она оставляла за собой красный след на белой палубе. Ее глаза говорили о всепоглощающей, сокрушительной боли, но также и о ненависти. В правой руке она держала маленький янтарный жезл, в левой руке был клочок меха. Телдин знал, что это за предметы. Это были компоненты заклинания и порождения молнии, которая убила коричневую громадину.

— Телдин, — снова прошипела она, глубоко вздохнула, ее глаза сказали ему, какой боли это ей стоило, и начала бормотать заклинание.

Не раздумывая, он вытащил из-за пояса кинжал Элфреда, отвел руку назад и метнул кинжал. От этого движения его бок пронзила острая боль. Он наблюдал, как лезвие блеснуло в звездном свете, как оно перевернулось несколько раз, как промахнулось мимо цели и заскользило по палубе.

Рианна отвела окровавленные губы от красных зубов в дикой улыбке. Ее заклинание приближалось к завершению.

Что-то просвистело сверху, и как по волшебству, между лопаток Рианны выросло копье, как какое-то странное, голое дерево. Рианна Вивернсбейн судорожно вздрогнула, потом затихла.

Телдин поднял глаза. Из-за перил «Зонда» на него смотрела какая-то фигура, знакомая фигура, лицо которой расплылось в кривой усмешке.

— Ты же мертв, — закричал Телдин.

— Это она мертва, — поправил его Элфред Сильверхорн. Дородный воин дотронулся до пропитанной кровью повязки, которая окружала его лоб. — Меня не так то, просто испортить. А Сильвии потребуется некоторое время, чтобы прийти в себя, но она не слишком сильно пострадала.

Телдин покачал головой. Бред боли гудел в его ушах. — Но как? — сумел спросить он.

— Всего шесть наемников? — Элфред рассмеялся. — Я был бы оскорблен. Он отвернулся от перил и крикнул: — Биал, Вэлин, спускайтесь и поднимите их на борт.

Когда появились фигуры, спускающиеся по веревочным лестницам, Телдин сделал единственное, что мог. Он потерял сознание.

Эпилог

Когда Телдин пришел в себя, большая звезда, которая была «Небулоном», уже удалялась за корму. Он все еще был измучен, истощен, но боль, терзавшая его тело, сменилась блаженным оцепенением. Он почувствовал, как что-то сжалось вокруг его ребер. Должно быть, это повязка на его разорванном боку. Какое-то мгновение он радовался простым наслаждением быть живым, чувствовать свое дыхание, быть целым, ну, почти. Потом нахлынули воспоминания. Он огляделся.

Он был в каюте Элфреда. Первый помощник сидел на табурете и наблюдал за ним. Облегчение в глазах здоровяка было очевидным.

— Как Джулия? — спросил Телдин. Его голос был похож на карканье.

— Она справится, — ответил Элфред. — Пока ее латали, она рассказала мне, что вы сделали, Телдин. Она благодарит вас. Он улыбнулся. — Раз уж вы очнулись, примите и мои поздравления. Вам это было чертовски трудно сделать.

Телдин кивнул. — «Да», — подумал он, — «так оно и было. Я не знал, что на это способен».

— А что случилось с Эстриссом? — спросил Элфред.

— Он выпал из окна, — тихо ответил Телдин. Он вкратце описал наступление неоги, стремительный бросок иллитида, вспышку силы, исходящую от плаща. — Может быть, Эстрисс пытался спасти меня, — закончил Телдин. — Может быть, он хотел получить плащ для себя. Я не знаю. С минуту он молчал, потом его осенила тревожная мысль. — Гравитационная плоскость, — прохрипел он. — Гравитационная плоскость должна была удержать их.