Страница 57 из 84
С Артуром у Оксаны хоть и не случается великой страсти, но всё же девушка уверяет, всё у них в норме, мы не раз поднимаем эту тему в наших беседах, и я интересуюсь, что она чувствует рядом с ним, потому что у меня всё по-другому происходило. Оксана на это отшучивается — не всем дано смущать соседей стонами, и в принципе, её такое положение дел устраивает. А раз ей всё подходит, то и я успокаиваюсь. Каждый ищет в другом человеке что-то своё, и это абсолютно нормально.
Я даже однажды говорю на эту тему с Демидом, без имён и прочего, в шутку спрашиваю, нашёл ли он то, что искал, на что получаю однозначный ответ — я оказываюсь прижата к стене, и на встречный вопрос обо мне растягиваю улыбку, говорю, что нахожусь в постоянном поиске, потому что с ним каждый день подобен неизвестности. Приятной, томительной.
Даже спустя четыре года не перестаю открывать в своём муже что-то новое. Неизменными остаются лишь чувства. Точнее не так. С каждым днём они всё сильнее, страсть безумнее, объятия крепче, хотя каждый раз кажется, что это уже предел, и круче просто невозможно.
Правда иногда на фоне приятных открытий возникают ситуации, которые вводят в ступор.
Есть запретные территории и в наших беседах, и в сферах жизни. И непонимания тоже случаются. Но ведь это неотъемлемая часть любых взаимоотношений.
Меня, конечно, настораживает, что Демид по-прежнему не пускает меня в свои рабочие вопросы, впрочем, тут ничего нового. Я и не требую подробностей, но рассказывая про свои лекции, в ответ нередко получаю тишину. Никакой информации толком.
Иногда вижу, что у него сложности. И я очень хочу его поддержать, но единственное, что могу сделать, просто не доставать расспросами. Однако мне всё равно не нравится, что он чаще закрывается в кабинете, телефонные разговоры дольше, взгляд после мрачнее, Демид стал задерживаться, а ещё всё, что касается Бронского-старшего, тоже под запретом.
Ещё тогда, год назад, случайно узнаю, что он ссорится с отцом, который пусть и реже, но подкидывает ему проекты. Я не могу быть уверенной, но кажется, тот крупный клиент, с которым расходится Демид, не просто влиятельная личность, а ещё и друг отца, поэтому давление идёт со всех сторон, однако шантажировать моего мужа — дело бесполезное.
Возможно, в бизнесе есть рычаги, но кажется, ему плевать на подобные методы, и пусть у него какое-то время дела идут не так хорошо, но вскоре всё меняется, Демид талантлив и всегда найдет выгодные предложения для своей компании. Поэтому со временем всё нормализуется, с отцом он мирится, но как понимаю, отношения отныне с прохладой.
Оксана встречает меня вымученной улыбкой, мы уже сидим в гостиной за небольшим столиком, и на стандартный вопрос о том, как у подруги идут дела, она делает глубокий вздох, будто собирается с духом, чтобы что-то сказать. Но не говорит.
И тогда я ей помогаю:
— Что-то в студии произошло? — разглядываю внимательно подругу и даже добавляю: — Демид постарался? Почему ты решила уйти?
Вижу, что если и не угадываю, то очень близка. Мой муж довольно строг на работе, но вроде бы с подругой они ладят.
— Демид… замечательный… начальник, ты не подумай, — быстро отвечает Чистякова. — Я ведь ещё год назад хотела уйти, просто сейчас всё сложилось.
Оксана делает паузу, а потом поднимает взгляд:
— Он что-то… говорил про меня?
— Про тебя нет. Про Малену рассказывал, — откидываюсь на кресло, беру чашку кофе, которую протягивает мне Оксана. Тогда я расцениваю её расстроенный взгляд, как реакция на Малену. Подруга как между двух огней, они, насколько знаю, дружат давно, но и девушка действительно берегов не видит. Оксана всё чаще принимает мою сторону.
Я достаточно хорошо умею держать себя в руках, но когда дело касается бывшей соседки — завожусь. Демид как-то обмолвился вскользь, что Малена снова снимала помещение в переговорных, и что отвлекала Оксану от работы, но на этом всё. Замечаю, что Чистякова прячет глаза и прищуриваюсь. Задаю вопрос:
— Она никак не уймётся, верно?
В груди нарастает волнение. Неконтролируемое. Царапающее.
Оксана не отвечает, вместо этого обхватывает свою чашку, делает глоток. А потом поднимает взгляд:
— Ты же сама говорила, у неё ничего не выйдет. Какие к нему только не приходят, — Оксана качает головой: — Да он бы и действительно не стал…
— Вот ты увольняешься, кто теперь будет за ним присматривать, — пытаюсь разрядить обстановку в ответ, но подруга на мою шутку реагирует странно:
— Лика, — зовёт она меня. — У вас Демидом же всё хорошо?
— Почему ты спрашиваешь? — задаю вопрос, не мешкая. Пытаюсь понять, что за интерес. — Что-то произошло?
— Нет, нет, ничего… нового, — спешно отвечает подруга. — Просто он в последнее время сам не свой.
А вот это я и сама замечаю. Но не обсуждать же с Чистяковой то, что Демид меня не посвящает в дела совершенно.
— Но ты бы мне сказала, если бы Малена чем-то поделилась?
Оксана мнётся и, вздыхая, произносит:
— Она так и крутится вокруг Демида, ты права. В день, когда я решила уйти… Она вообще прошла в его кабинет и даже слушать меня не стала. Сказала, что она своя.
Вот как. Тут же, словно ледяной водой окатывает:
— Подожди, Малена снова была в студии?
Оксана молча кивает, а я кусаю губы.
Нет, конечно, не верю, что Демид мог на неё повестись. Это даже не обсуждается. Не хочу верить и всячески сопротивляюсь вспыхивающим картинкам, это просто абсурд. Невозможно. Но если она пришла по поводу проекта, он вполне мог и не упомянуть роль моей бывшей соседки. И всё же, Демид мог хотя бы сказать, что видел её.
— Я одного не понимаю, — выдыхаю, унимая разбушевавшийся пульс. Намеренно не продолжаю тему, я не готова обсуждать мужа в таком ключе. Я поговорю с ним позже. Сама. Поэтому продолжаю мысль: — Вокруг полно экземпляров, за счёт которых Малена может самоутверждаться. Ты сама рассказывала, что она какого-то папика охмурила недавно. Состоятельного, как она и хотела. Тогда почему она так настойчиво цепляется к нам? Что ей надо?
Задаю вопрос вслух, но понимаю, что он риторический.
Оксана опускает взгляд, и я вспоминаю, что ей и самой сейчас хреново.
— Хорошая я подруга, — качаю головой. — Вываливаю на тебя, хотя приехала поддержать.
Оксана смотрит внимательно, она сегодня вообще какая-то странная:
— Ты хорошая, — акцент она делает на слове «ты», но я тогда слишком погружаюсь в свои размышления и не замечаю этого. А потом начинаю расспрашивать Чистякову о галерее, об Артуре, я эгоистично спасаюсь в проблемах Оксаны от ненужных дум, так проще отгонять тревожные мысли.
Это помогает. Выясняю, что инициатором разрыва была сама подруга, на мои поднятые брови, она отвечает, что ни о чём не жалеет. И вообще, это надо было сделать раньше — вот её вердикт.
Вечер мы проводим просто болтая, и в самый разгар приходит сообщение. Открываю мессенджер и тут же хмурюсь.
Чёрт, я совсем забываю про Глеба.
Год назад, так и не звоню его знакомому, хотя выясняется, что он есть тот самый владелец интересующего меня центра. Я тогда здорово себя накручиваю и в итоге решаю обойтись без этого предложения. Но Арсений Павлович звонит сам.
У нас завязывается разговор, в результате которого мы и документы договариваемся подписать, и сотрудничать на взаимовыгодных условиях. События развиваются так стремительно, что я упускаю момент, когда на небольших кофе-брейках всё чаще начинает появляться Астахов. Он говорит, что собирается открыть школу искусств и мои лекции ему очень помогают в организации процесса.
Я со временем отпускаю от себя навязчивые мысли — Глеб ведёт себя всё это время достойно. Да, я чувствую его симпатию, но дальше дружеского наше общение не заходит. Никогда. И намеков Астахов не делает. У меня даже появляется мысль, что он мог бы подойти Оксане, но у неё ведь Артур.