Страница 39 из 84
— Для того, чтобы не влазить, я должна хотя бы знать имя.
— Вы его хорошо знаете, Лика.
— Но что-то мешает вам мне его назвать.
Теперь она откидывается на спинку стула, немного прищуривается, но продолжает:
— Я ведь вас совсем не знаю. И как бы не хотела помочь, понятия не имею, что за этим последует. Ваша реакция может привести к необратимым последствиям. Я тоже могу пострадать.
— Даже так? — брови я поднимаю вполне искренне. — Давайте к сути. Времени у меня немного, хотелось бы выяснить, почему я сижу здесь уже полчаса и не могу понять, какого чёрта.
— Лика, — повышает немного голос Ирина, но тут же сдувается, снова оглядывается, выдыхает и продолжает: — Поймите, если я вам расскажу всё, это может стоить жизни не только мне, но и вам. Эта авария… — женщина запинается. — Вы же слышали про неё?
Киваю, обозначая, что в курсе событий. Даже интересно, как Ирина начнёт заливать сейчас.
— Её подстроили, понимаете? Я совершенно не виновата, это сделано, чтобы меня припугнуть.
— Сбитые пассажиры наверняка с вами не согласятся.
— Эти пассажиры бросились мне под колёса, не думаю, что они не в курсе, зачем это сделали.
— И вы, прикрываясь тяжелым состоянием, надеялись избежать наказания?
— Хорошо, — женщина будто сдаётся. — Вы можете мне не верить, но я прошу вас об одном. Будьте осторожны с теми, кто вас окружает. В попытке вам помочь, я всунула нос, куда не следовало, за это и получила. Но я хочу вас предостеречь, будьте наготове.
— Вы очень добры, — усмехаюсь в ответ. Но Ирина будто не замечает иронии.
— Я просто не терплю несправедливости.
Женщина делает паузу, наверно, для эффекта. Она всё же продолжает:
— У вас есть не только враги, но и друзья.
Протягивает мне плотную карточку, на ней номер телефона и больше никаких контактов. Поднимаю брови, ожидая ответа:
— Если вам понадобится помощь, просто позвоните. Это мой хороший знакомый, знает, как можно выехать из города, минуя официальные трассы, правда падок на деньги, заплатить придется немало, зато исчезнуть можно, будто вас и не было в городе.
— Допустим, я вам верю, — говорю не совсем искренне. — Вот только не понимаю, что требуется от меня.
— Скоро вы всё узнаете. А пока что… Вам нужно делать вид, что ничего не происходит. Продолжать вести обычный образ жизни. Единственное… нам нужно будет видеться время от времени, чтобы придерживаться легенды, будто у нас завязались приятельские отношения.
— А если я откажусь?
— Они найдут другой способ на вас повлиять, поверьте.
— И кто же эти они, вы, конечно, не сообщите?
Макарова, разумеется, отрицательно качает головой.
Даже смешно становится. Просто допустить, что всё так, я разве настолько важная персона, что ко мне подбираются со всех сторон? Знать бы ещё, что именно от меня нужно, наверняка есть что-то, что знать я должна. Но по какой-то причине, не в курсе. Я уверена, что Ирина всё это говорит, чтобы я действительно прониклась к ней. Интересно придумано.
Ведь вызвать доверие так просто, всего лишь обозначив, что ты союзник, и что готов идти против невидимого врага. Да и поверить в ложь совсем не сложно, если разбавить её правдой.
И что же выходит. Ко мне подсылают Ирину, чтобы она что-то разнюхала, конечно, прямо она сейчас не скажет, это даже было бы странно, если бы она вдруг принялась со мной откровенничать. А так вроде как обозначает, что готова помогать, но будто боится моей реакции, оттого и не договаривает. Делает вид, что проверяет, можно ли мне самой доверять. Хороший ход.
А ещё по её словам, ей угрожают. Допустим, ей по-настоящему пригрозили шантажом, вот только в то, что она мне подруга, я не верю. Слышала разговор, и вряд ли бы Ирина в ущерб себе самоотверженно шла мне навстречу. Да уж.
С подругами мне совершенно не везет. Одна влюбилась в моего мужа, другая вообще ненастоящая, к тому же предлагает притворяться приятельницами.
— А сейчас вы не можете мне рассказать, что происходит? Что именно хотят узнать? Быть может, я бы просто ответила и не пришлось бы использовать сложные схемы.
Усмехаюсь, а Ирина качает головой.
— Мне скажут, что делать, когда убедятся, что мы в хороших отношениях, понимаете?
Какое-то время просто молчу. Перевариваю.
Если бы я не слышала, что её обязали всё это сказать, поверила бы я ей? Вряд ли. Но точно закралась бы мысль, что Ирина всерьёз хочет мне помочь.
— Зачем вы это делаете? — прерывая паузу, задаю вопрос слишком громко. Ирина оглядывается снова, хочется ей аплодировать, настолько хороша игра.
И всё же надеюсь получить откровенный ответ. Нет, я понимаю, что вслух он не прозвучит, но есть шанс увидеть по глазам.
— Вы мне нравитесь, Лика. В вас чувствуется стержень, я, конечно, слышала вашу историю, правда из недостоверных источников, сеть есть сеть, но кое-что написано верно, вы не сломались. Вы идёте по жизни дальше, преодолевая все преграды. И я вполне понимаю, почему так много людей хотят попасть к вам на тренинг. Вы сама пример.
— Не так уж и много в свете некоторых событий, — приходится возразить.
— Вы просто не знаете, скольким запретили с вами работать.
А вот в это я верю, хоть и делю все слова Макаровой на два. И всё же они меня цепляют. Если бы Ирина только знала, какая боль не даёт мне сломаться…
Разговор явно окончен, женщина смотрит на часы и говорит, что ей пора, а после она прощается, бросив напоследок, что позвонит. Я же какое-то время ещё сижу в кафе, рассматривая тёмный напиток в чашке. Кофе остывает, в отличие от меня.
Мои же мысли просто разрывают голову, мне кажется, что передо мной отдельные детали пазла, но не основного рисунка, а пока что краёв, я подбираюсь к правде довольно странными способами, но всё же верю, полную картину собрать возможно. А ещё прихожу к выводу: всё, что говорит Ирина вполне логично.
Просто предположить. Допустим, я кому-то очень мешаю, и этот некто вполне мог решить, что в городе мне не место, он имеет некоторую власть и использует её, срывая мне тренинги и даже угрожая людям, которые хотят мне помочь. Ирину, например, совсем не устраняют, а лишь пугают, а потом решают использовать, убеждая, что она должна втереться ко мне в доверие. И меня теперь из города выжить не пытаются, увидев во мне какую-то выгоду.
Но сама Ирина желает мне добра, оттого делится лишь небольшими откровениями, пока что до конца не доверяя и мне. Возвращаюсь мыслями к сгоревшему дому. А если… если действительно была какая-то информация, о которой я не знаю? Но могла бы. Например какие-то документы. Мысль проносится так быстро, что я не успеваю её толком ухватить. Какие документы? И причем здесь дом, в которым мы жили с бабушкой? Кто-то мог решить, что я там что-то храню? Так это очень глупо.
Ни к чему не прихожу, хоть всё это и складно звучит, даже может сойти за правду, но чёрт возьми, я знаю, что это не так. И Ирина врёт.
Я действительно принимаюсь вести обычный образ жизни. Удивительно, но несколько дней, я настолько погружаюсь в работу, что пусть и на жалкие мгновения, но забываю о том, что творится. Тренинги отбирают силы, однако возвращают меня к жизни. Несколько встреч с Ириной приятельницами нас не делают, но со стороны наверняка это выглядит именно так.
И хоть я совсем не забываю, но теперь спокойнее дожидаюсь подходящего момента, чтобы из города уехать. Желание наведаться в деревню растёт, и однажды я даже решаюсь выехать на объездную, уверенно направляясь в сторону поселков, но меня останавливают на дороге люди в форме. Досадно сжимаю руль, прекрасно понимая, что товарищи вовсе не для проверки документов меня останавливают. И не ошибаюсь.
После некоторых разбирательств меня отправляют обратно в город, сначала убеждая, что я должна пройти освидетельствование, потом, откровенно говоря, что терпение их заканчивается, и что подкинуть мне что-то — это пара минут. Приходится машину развернуть, вот только теперь мой интерес растёт. И я вспоминаю о визитке от Ирины. Правда пока что решаю ей не пользоваться. Знаю, за мной следят.