Страница 7 из 8
Название труда патриарха американской историографии Генри Коммаджера говорит само за себя «Век Разума: как Европа изобрела Просвещение, а Америка воплотила его в жизнь» [123]. Автор отмечает влияние Локка и Болингброка на американскую политическую мысль.
В 1983 году в Оксфорде проходит научная конференция по проблемам Британской колониальной Америки. В следующем году представленные там труды издаются отдельным сборником. В числе его авторов – Стивен Катц [110].
Следует особо отметить труды Дональда Лутца об истоках американского конституционализма [2, 124, 125]. В противоположность устоявшейся традиции, относящей рождение американского конституционализма к 1787 году, то есть к принятию федеральной Конституции, он пишет о почти полуторавековом развитии конституционализма в Британской Америке. Американская конституционная традиция включает в себя и хартии, и статьи конфедерации, и особенно конституции штатов.
Лутц написал специальную работу о влиянии вигизма на конституции штатов, имеющую прямое отношение к интересующей нас теме. Проведя уникальное исследование с использованием компьютера и статистических методов, он определил число цитируемых авторов в разные годы и пришёл к следующим интересным умозаключениям. Цитирование Локка и Монтескье в конце 80-х годов объясняется актуальностью их теорий разделения властей и сдержек и противовесов в условиях дискуссий в обществе по поводу принятия конституций штатов и федеральной конституции. В 90-х годах ссылки на них резко уменьшаются, зато начинает цитироваться Юм, что обусловлено появлением в это время партий, по которым Юм являлся специалистом.
В связи с юбилеем Конституции создаются многочисленные комиссии по изданию соответствующих трудов. Директором такой комиссии в штате Нью-Йорк становится Стивен Шектер. Под его редакцией в 1990 году публикуется книга «Корни республики», в которой представлены основные этапы в становлении американского конституционализма [41]. Среди авторов этого издания – Джон Мёрин, Дональд Лутц, Ричард Бернстейн и др.
Развитие интересующей нас темы в 90-х годах связано прежде всего с именами Джека Грина и Джона Рида.
Джек Грин в 90-х годах также внёс свою лепту в исследование проблемы становления и истоков американского конституционализма [126]. Однако он обратил внимание, что колонисты в своей борьбе против репрессивного британского законодательства не столько апеллируют к общеизвестному лозунгу «никакого законодательства без представительства», сколько ссылаются на королевские хартии и традиции собственного конституционного развития в течение почти полувека.
Рид в своей «Конституционной истории Американской революции» доказывает нерасторжимую связь рождающегося американского конституционализма с британской политической традицией [127, 128].
В 1995 году в Кембридже вышла книга молодого исследователя Питера Миллера по проблеме идеологического обоснования Британской империи и места колоний в ней [129].
Одновременно публикуется «Энциклопедия американской революции» под редакцией Грина и Поула. В ней сотрудничает большинство уже перечисленных авторов, публикующих разделы о взаимосвязи американской и британской политических традиций [130].
Осенью 1998 года в Иельском университете проводится двухдневный коллоквиум, посвящённый американскому конституционализму, с участием Джойс Апплеби, Эрика Фонера и других исследователей.
В конце 90-х годов появилось большое количество книг, в разных аспектах затрагивающих интересующую нас проблему. Джон Гилман Колп в монографии «Джентльмены и фригольдеры: электоральная политика в колониальной Виргинии» рассмотрел, как действовала политическая система Виргинии на уровнях графств и отдельных церковных приходов [131].
От XVII века он переходит в XVIII, чтобы выявить политическую культуру этого региона. Исследуя плантаторскую элиту и тех, кого он называет «средним классом» фригольдеров, Колп концентрирует своё внимание на последних. Он описывает политическое соперничество в маленьких обществах.
Арнольд Рогоу пишет очень интересное исследование о взаимоотношениях Александра Гамильтона и Арона Берра, позволяющее пересмотреть многие устоявшиеся характеристики Гамильтона как одного из отцов-основателей США [132].
Лиза Вильсон представила на материалах личных и деловых писем, дневников, архивов частную жизнь обитателей Новой Англии [133].
90-е годы ознаменовались также дискуссией на страницах американских и британских журналов о перспективах «новой британской истории» и публикацией многочисленных исследований. Историки заговорили о «британской истории в атлантической перспективе».
Такая перспектива стала восприниматься как фундаментальное положение для истории Британии в раннее новое время, но особенно в XVIII веке и в период войны американских колоний за независимость. В исторических работах этого направления исследовался в различных аспектах «атлантический мир» и прежде всего Британская империя как таковая.
Труды Бейлина [134], Грина [135], Неда Лэ ндсмана [136], Сьюзен О’Брайен [137], Давида Кресси [138], Стивена Фостера [139], Джойс Чаплин [140], Джеймса Хорна [141], Давида Хэнкока [142], Элиги Гулд [143] выявили для историков Британской Америки настоятельную потребность обратиться в исследованиях к экономической, социальной, конституционной, интеллектуальной, религиозной и политической истории Британии и северо-западного атлантического региона, особенно в период, предшествующий 1783 году.
В апреле 1999 года American Historical Review публикует материалы форума «Новая британская история в атлантической перспективе» со статьями Давида Армитеджа [144], Джейн Олмейер [145], Элиги Гулд [146], Неда Лэ ндсмана [147] и Джона Покока [148]. Это была попытка наметить путь развития данного направления исследования на рубеже двух веков.
Давид Армитедж начинает форум аргументами, что раздельное рассмотрение «колониальной Америки» и «новой ранней истории Британии» в национальных американской и английской историографиях показало свою ограниченность [144]. Указывая на ранние модели, предложенные ещё Джоном Сили в 80-х годах XIX столетия, а в XX веке – Пококом, в качестве примера изучения англоязычного атлантического мира, который надлежит исследовать как единое целое и английским, и американским историкам. Он посетовал, что только ирландские учёные проявили некий интерес к атлантической истории.
Раздельное изучение проблем национальными историографиями без попытки интеграции показало свою ограниченность на рубеже XX и XXI веков. Армитедж пришёл к заключению, что назрела настоятельная потребность в постановке проблем, общих как для исследователей британской, так и американской истории [144].
Джейн Олмейер определяет место, занимаемое ирландской историей в дебатах о «новой британской истории». Она объясняет, что хотя понятие «британская история» подразумевает включение в себя ирландской, но в действительности Британия в течение всего раннего нового времени управляла Ирландией как своей колонией.
Модель «трёх королевств», по её мнению, предоставляет возможность проследить культурные, языковые, династические, экономические, религиозные и географические факторы, которые соединяли и в такой же степени разъединяли монархию Стюартов. Олмейер также подчёркивает исключительную роль, которую Ирландия, служащая своеобразной лабораторией империи, сыграла в Атлантическом мире в XVII столетии. Она заканчивает своё выступление вопросом о природе ирландской исключительности во времена, когда Ирландия являлась компонентом как многонациональной империи, так и находящейся в процессе становления атлантической империи [145].
Нед Лэндсман сместил фокус исследования на Шотландию и вопрос о ее влиянии на Америку в XVII–XVIII веках. Центром его исследования стал опыт отдельной национальной группы внутри многонационального государства расширяющейся империи ранней Британии. Он утверждает, что, поскольку шотландцы в течение долгого времени рассматривались в качестве нации эмигрантов, то их участие в строительстве современного атлантического мира в настоящее время общепризнанно, однако их активность в том королевстве была фактически достаточно своеобразна.