Паук

  Пролог.

  Черниговская рать возвращалась с победой и огромной добычей. Весть о победе летела впереди воинства. Крестьяне выходили к краю дороги и низко кланялись славному войску, иные совали воинам угощения, хотя они и так с избытком были всем обеспечены. Но нельзя было отказываться от благодарности, если даже они отдавали последнее. С развернутыми стягами под восторженные крики горожан черниговцы проходили через встречные города. Известие о победе вызвало на Руси ликование вместе с великой скорбью по погибшим.

  После долгого пешего перехода усталое войско Мстислава Святославовича добралось до родной стороны. С восторгом и ликованием встретил победителей Чернигов. Встреча победителей отличалась особой торжественностью. Еще когда войско только подходило к городу, навстречу ему вышли толпы горожан, одетых в праздничные одежды. Впереди шли православные священники, несшие иконы. За воинством тянулись пленные монголы. Их вели связанными, лишенными доспехов. Толпы пленных, опустив головы, шли нескончаемым потоком за пешими русскими ополченцами, которые входили в город вслед за конными дружинами. Горожане с интересом рассматривали доселе не виданный народ. Полк за полком под звуки бубнов и труб, вступал в город. Последним в город прошел обоз с трофеями. Лошади и волы с трудом волокли

  телеги, отягощенные грудами иноземного товара.

  Мстислав Святославович проехал по главной городской улице к Спасо-Приображескому собору. Тысячи горожан толпились вокруг церкви. Там Мстислав сошел с коня и торжественно вступил под своды храма. После этого начался молебен. Князь с соратниками своими отслужил заупокойные литургии и панихиды по убиенным на берегах реки Калки русским воинам. Князю было больно и грустно. Не такой горькой могла быть победа. Он велел переписать всех павших и увечных. Их семьи не останутся без княжеской милости и покровительства. Но никто не сможет вернуть сыновей, мужей и отцов. Хотелось верить, что Орде нанесен смертельный удар, что поостерегутся они возвращаться в русские пределы.

  Глава 1. Знатный пленник.

  Мэргэнхана держали вместе с другими знатными пленниками великого ордынского воинства. В этом помещении практически не хватало места. Спала бывшая знать, вповалку чуть ли не друг на друге. Единственно, что они видели, когда открывалась массивная дверь, это лица своих тюремщиков приносивших пищу. Пища давалась скудная, обычно хлеб и вода. Долгое время с ними никто не разговаривал. И вот, неожиданно в помещение, служившее тюрьмой, вошли вооруженные ратники. Грубо растолкав лежащих на полу узников, они схватили Мэргэнхана, грубо заломили и связали ему руки, после чего буквально выволокли его в коридор. Гордый сын великого Чингисхана не сопротивлялся. Он хорошо знал, что следовало за хоть какими-то признаками неповиновения или возмущения условиями содержания. Их судьба была горестной. Пленников уводили на несколько часов, а после бросали в камеру уже избитых до такой степени, что не было на их теле ни одного живого места.

  Мэргэнхана провели по длинным полутемным коридорам, и втолкнули в комнату, освещенную несколькими факелами. Отвыкший от света, Мэргэнхан зажмурился. Когда глаза привыкли, он смог оглядеться. Он находился в небольшом помещении всю обстановку, которого составлял стол, высокое кресло и низенькая скамья, располагающаяся перед столом.

  В кресле, перед столом сидел русичь в богатой одежде. Он сделал знак. и стража вышла, плотно затворив за собой дверь. Приглядевшись, Мэргэнхан узнал в этом русичи ратника, который пленил его во время битвы.

  - Сядь,- властным голосом приказал он.

   Мэргэнхан медленно подошел к скамье и сел. Сидеть ему было совсем неудобно. Скамья была узкая и не высокая. Мало того, что ему приходилось смотреть снизу вверх, но и у него постоянно затекали ноги. Русич долго молчал, разглядывая, как пленник постоянно ворочается, пытаясь, устроится поудобнее.

  - ЗнакомитЬся с тобой я не буду,- наконец заговорил он на монгольском языке,- а о тебе я знаю практически все. Ты являешься вторым сыном Тимучина, от одной из наложниц.

  Услышав прежнее имя его повелителя, Мэргэнхан поморщился.

  - Его зовут Чингисхан,- проговорил он,- ему принадлежит половина мира.

  - Признаться, мне наплевать, как сейчас называют бывшего пастуха,- улыбнувшись краем губ, продолжил русичь. Его войско разбито, а бывшая знать томиться у нас в подвалах потеряв человеческий облик.

  - Повелитель жестоко отомстит вам!- потеряв самообладание, выкрикнул Мэргэнхан, гневно глядя на своего тюремщика.

  - Это достойно уважения,- рассмеялся собеседник,- в твоем положении ты пытаешься мне угрожать?!

  Мэргэнхан замолчал и опустил глаза. Попадись ты мне в Орде, подумал он, я бы лично с тебя кожу живьем содрал.

  - Я знаю о чем, ты думаешь,- продолжил русичь,- ты желаешь содрать с меня кожу.

  При этих словах Мэргэнхан вздрогнул. Неужто, этот урус может читать мысли.

  - Но не будем об этом. Я могу казнить тебя прямо сейчас. Но мой князь решил даровать тебе жизнь. И даже отпустить тебя, но только если за тебя дадут крупный выкуп.

  Мэргэнхан поднял голову. В его глазах затеплилась надежда.

  - Мой улус пришлет выкуп,- сказал он.

  - Вот и хорошо. Но в числе выкупа мой князь хочет иметь рабов из числа твоего племени.

  - Этому никогда не бывать!- воскликнул Мэргэнхан, гневно глядя на тюремщика,- Монголы никогда не будут рабами!

  Его гневные слова не произвели на русича никакого действия. Он по-прежнему продолжал сидеть, привольно развалившись в кресле и спокойно глядя на Мэргэнхана.

  - Сейчас тебя переведут в отдельную камеру,- наконец сказал он,- туда к тебе приведут воина из твоего улуса. Он отправится в Орду. Если он вернется ни с чем, ты будешь казнен.

  На этом разговор был окончен. Русич встал, и больше не глядя на пленника, вышел. Тут же в помещение вошли ратники. Они бесцеремонно подхватили Мэргэнхана под руки и поволокли по запутанным коридорам подземелья. В конце пути они втолкнули его в новое место заключения. Помещение было узким, без достаточного света и воздуха. Низкий каменный свод нависал сверху, давя на содержащегося там узника. Постелью ему служила связки гнидой соломы на земляном, пропитанном почвенной водой, полу. Но тут он был один. Света было больше, и дышать было гораздо легче. В этот раз его накормили, какой-то кашей, в которой даже лежали кусочки мяса.