Страница 26 из 39
Рыцарь взял горошину, покрутил ее в пальцах и бросил назад на блюдо.
- Слушай преподобный,- он по-дружески похлопал монаха по его большому брюху,- сдается мне, твоя скудная пища и простая, пусть даже и святая вода, идут тебе на пользу. Позволь же узнать твое имя?
- Все называют меня причетником из Коперхеста,- скромно потупил взгляд Тук,- правда, еще добавляют при этом святой. Но я на этом не настаиваю. А как мне вас называть.
- Называя меня просто паладин.
Рыцарь принюхался.
- Сдается мне, что у тебя где-то подгорает мясо...
Он встал, подошел к холсту, скрывавшему вход в пещеру и отдернув его вошел в соседнее помещение.
- Во истину ты святой!- воскликнул паладин, осматривая пещеру,- раз господь настолько расширил твое скромное жилище! Я же говорю, что мясо подгорает,- сказал он, указав на котел под крышкой которого булькала похлебка.
- Ах это?- замахал руками Тук,- лесной сторож оставил кое-какие съестные припасы. Грех было бы, если бы они пропали. А я в своих думах о боге, совсем забыл о них. Хорошо, что ты напомнил. Я думаю, что лесник не будет возражать, если я угощу дорогого гостя сытной похлебкой и куском мяса.
Тук снял крышку, наполнил черпаком плошку, а мясо вывалил на большое блюдо.
Паладин, не стесняясь, стал жадно, есть, поглядывая на монаха. У голодного Тука текли слюнки от вида и запаха вкусной пищи, но он продолжал скромно сидеть в сторонке.
- Что же ты не ешь?- удивился рыцарь.
- Обед, данный мною,- поднял глаза к потолку Тук,- не позволяет мне вкушать мясо в пятницу.
- В землях, где я воевал,- сказал паладин, отложив в сторону, обглоданную заячью лапку,- каждый хозяин, принимающий у себя гостя, должен сам вместе с ним вкушать пищу, дабы гость не подумал, что пища отравлена...
- Да?- сделал вид, что задумался Тук,- ну разве, что только лишь для вашего спокойствия.
Он набросился на еду, с жадностью откусывая куски мяса.
- Теперь я вижу,- расхохотался паладин, беря в руки кувшин с водой,- что пища годная.
Он уже поднес горлышко к губам, но монах остановил его.
- Стой! Это же вода! Для такого гостя добрый лесной сторож оставил прекрасный эль.
Тук разгреб ветошь, поставил на стол большой бочонок, вытащил пробку и наполнил до краев две чаши.
-Ого!- гость с удовольствием отпил напиток,- а как же твой "обед"? Нет ли греха в питье эля в святой день?
- Это только для вашего успокоения,- улыбнулся Тук, осушив свою чашу до дна одним глотком,- дабы вы не решили, что питье отравлено.
Монах и его гость взглянули друг на друга и дружно расхохотались...
Глава 19. Пир в лесу.
Андрею не спалось. В пещере монаха было слишком жарко. Из дальнего угла, где на шкурах спал Тук, раздавался его богатырский храп.
Перевернувшись на спину, Андрей уставился в черноту, где должен был располагаться потолок пещеры. Там, шелестя кожаными крыльями, перелетали, с места на место летучи мыши.
Мысли пролетали в голове с быстротой молнии. Судьба сестры и ее мужа, не давали ему покоя. Андрею вспомнилось события дня, когда он видел Милану в последний раз. Стоило ему закрыть глаза, как перед ними возникал образ двух всадниц, стремительно уносившихся прочь от захваченного замка. Нужно было дать им уйти как можно дальше. Дружинники сомкнули щиты. Наемники с остервенением набрасывались на них и тут же откатывались назад, под ударами копий и тучей арбалетных болтов. Норманны, славящиеся своей организованностью, ни чего не могли поделать с тактикой русичей, перенятой от римских легионов. Дружинники прочно укрепились в небольшом пространстве, перегородив своими телами воротную арку. Превышающая в несколько раз силы ратников, численность наемников в данных условиях не имела ни какого значения.
На некоторое время вражеские атаки прекратились. Андрей понимал, что наемники что-то задумали. Не нужно было быть военным гением, чтобы предугадать дальнейшие действия противника. Видимо сейчас они уже спускаются по стенам и скоро нужно ждать атаки с тыла. Кроме того не исключался прямой таранный удар. Видимо о том же думал и Обеньи. Ему, наконец, удалось взять себя в руки. Черный барон велел обыскать замок. Его люди нашли пять комплектов полного доспеха для всадников и коней. Когда во двор выехали закованные в броню рыцари, Андрей понял, что пора отступать. Пробить их оборону, этому мощному тарану не составит труда. Тогда ограниченное пространство, уравнивавшее до сих пор силы, станет смертельной ловушкой. Ратники отошли за мост, опустив за собой решетку. Стрелки повредили подъемный механизм, заблокировали из нутрии вход в башни, после чего по веревкам спустились вниз, присоединившись к своим товарищам. Однако уйти ратникам не удалось. Как только они отступили на широкое поле, со всех сторон на них набросились наемники, сумевшие спуститься по стенам. Отбиваясь от противника, превышавшего их численностью в несколько раз, ратники отошли к реке. Но теперь преимущество перешло на сторону врага. Силы русичей стремительно таяли. Скоро бой разбился на отдельные схватки. Андрея атаковали сразу пятеро наемников. Он успел убить троих из них, но мощный удар по шлему, оглушил его. Что было дальше, Андрей помнил плохо. В себя он пришел под водой. Тяжелый доспех тянул его на дно. Сильное течение кружило его в водоворотах. Легкие просто разрывались от недостатка кислорода. Андрею, каким-то чудом, удалось стянуть с себя сапоги и кольчугу. Собрав последние силы, он рванул вверх к солнцу. Вынырнув, Андрей забарахтался, хватая ртом воздух. Его отнесло довольно далеко. Голова кружилась и сильно тошнило. Видимо контузия оказалась серьезной. Борясь с течением, Андрей поплыл к берегу. Скоро он почувствовал под ногами дно. Из последних сил ему удалось выбраться на берег. Он упал и потерял сознание.