Страница 36 из 55
Мы лежим молча, пока мы не начинаем в унисон дышать.
Это моя любимая часть дня: лежать в его объятиях, позволяя его сильной груди
поглотить все мои тревоги.
— Как бы мне ни было неприятно это говорить.… нам лучше принять душ и
одеться.
— Нет, давай пропустим ужин.
— И сразу перейдем к десерту? — спрашивает он, приподняв бровь.
— Да, — я улыбаюсь на сказанное.
— Я чертовски хочу, Бейлор, очень хочу.
Я первая встаю с кровати и направляюсь в душ. Я беру с собой его шерстяное
одеяло, чтобы завернуться и не упускаю веселый взгляд Стейта, так как он идет за мной
по пятам.
— Я присоединюсь к тебе.
— Ни в коем случае.
Он на секунду надувает губы.
— Мы тогда никогда не соберемся, глупыш.
— Глупыш? — он хватается за грудь и делает вид, что ему больно.
Я вхожу в душ, хихикая, и вскоре после того, Стейт все равно присоединяется.
— Еще один раз, и я буду хорошим мальчиком, — он поднимает обе руки
вверх.
— Я не против, чтобы ты был плохим мальчиком, — я подмигиваю.
— Ой, все, — он предупреждает меня с теплой улыбкой. Но его послание и
язык тела противоречат друг другу.
Стейт не торопясь моет мне спину, задницу и грудь. Я не думаю, что они когда-либо
были такими чистыми в моей жизни. Но и я несколько раз касаюсь его затвердевшего
члена, прежде чем выйти. Он надувается, как маленький мальчик, выпячивая нижнюю
губу.
Я только смеюсь над его нелепым жестом.
Оставив Стейта в душе, я вытираю свое тело. Я думаю, что это хорошая идея —
одеться, или, по крайней мере, наполовину быть уже одетой, к тому времени, когда он
выйдет. Я не скучала по его потребности во мне, пока была в душе. Но, если быть
честной, это оставило огромную ухмылку на моем лице.
К тому времени, как он выключает душ, на мне одеты трусики и лифчик. Я роюсь в
своей сумке, чтобы найти мое любимое кокосовое масло для тела, чтобы намазать всю
свою кожу.
— Господи Иисусе, Бейлор, мои яйца вырастут до размеров кокосовых орехов, если
ты не бросишь это дерьмо.
Я смеюсь над его глупым замечанием и продолжаю растирать масло для тела по
ногам, делая для него небольшое шоу.
Мы молча едем в ресторан, где встречаемся с его родителями. Мне грустно, что я не
увижу Шейн до завтрашней игры, и я надеялась, что она отвлечет меня за ужином. Но
сегодня будем только мы и его родители. Стейт несколько раз заверял меня, что он сказал
своей маме вести себя наилучшим образом.
Меня огорчает, что ему даже приходится это делать, но, с другой стороны, это
делает меня очень гордой женщиной. Как и в прошлый раз, когда мы ужинали с его
родителями, мы зашли в очень модный ресторан.
Я уже чувствую, как мурашки поднимаются вверх по моей шее, размышляя о том, что заказать. Стейт выскакивает из машины, обегает ее и открывает передо мной дверцу.
Он протягивает руку, и я кладу руку в его ладонь, спрыгивая вниз. Он притягивает меня к
себе и быстро целует в макушку.
— Бэйлор, честное слово, если моя мама что-нибудь выкинет, это будет наш
последний ужин.
Я облегченно вздыхаю ему в грудь и следую рядом. Я начинаю сомневаться в том, какой наряд надела сегодня вечером. Это простая белая юбка макси с черной майкой.
Я тереблю подол своего топа, пока Стейт не берет мои пальцы в свои.
— Прекрати.
— Прекратить что?
— Нервно теребить свое платье, ты выглядишь просто замечательно.
— Я играла с подолом своего топа, а не с платьем. Вообще-то, на мне не платье, а
юбка макси в паре с черной майкой, — говорю я веселым и кокетливым голосом, пытаясь
заглушить все беспокойство, угрожающее из меня вырваться.
— Без разницы. Ты прекрасно выглядишь.
Я наклоняюсь и шепчу так, чтобы никто не мог меня услышать: — Если ты думаешь, что это прекрасно, ты должен увидеть, что на мне одето под ним.
Его брови взлетают вверх, и мечтательный взгляд захватывает его глаза.
— Пока ты одевался, я надела что-то интересненькое.
Я кокетливо подмигиваю ему. Как только мы входим в ресторан, и хозяин проводит
нас к столику, где уже ждут его родители. Я поражена, когда вижу, что мы сидим за
накрытым столом, а не в кабинке. Я надеялась, что смогу быть как можно ближе к нему, и
позволю выступить в качестве щита.
Его отец встает, чтобы пожать ему руку, и Стейт подает ему свою, затем обнимает
его одной рукой. Его мама, наконец, встает и обнимает Стейта за шею. Он настоящий
гигант, так что ей приходится приподниматься на цыпочки, хотя она на высоких каблуках.
Она элегантна и великолепна, величественная и прекрасная. Полная моя
противоположность, и олицетворяет все то, что она хочет для своего сына. Мне не
приходится долго зацикливаться на этом факте, потому что меня обнимает отец Стейта, что немного удивляет.
— Спасибо, что присоединились к нам, — отстранившись сказал он. — Я так рад
снова видеть тебя, Бейлор.
— Спасибо, что пригласили меня, — я немного озадачена его приветствием, когда
отодвигаюсь, и мои слова удивляют меня еще больше.
Мама Стейта даже не пытается обойти стол, чтобы обнять или хотя бы отметить мое
сегодняшнее появление. Я считаю, что быть проигнорированной лучше, чем принять
обращение словно к мусору, поэтому я принимаю это.
Во рту у меня ощущение, будто я проглотила сотню ватных шариков, поэтому я
сосредотачиваюсь на стакане с водой, выпивая большую его часть. Стейт кладет руку мне
на бедро на протяжении всего разговора, который легко протекает между ними тремя.
Я не знаю, о чем думает его мама. Такое чувство, что она немного смягчилась, и не
издевается надо мной, и, возможно, только возможно, она смирилась с тем фактом, что я
со Стейтом. Когда приходит время заказывать, Стейт бросает на меня косой взгляд, и я
смотрю в меню. Там нет ветчины и сыра, поэтому я выбираю то, что мне знакомо. Я
показываю на пасту, и Стейт кивает мне и смотрит вперед, продолжая свой разговор.
Они говорят о футболе и завтрашней большой игре, а также о двух выездных матчах, где он полностью уничтожил конкурентов. Его отец говорит о премии Хейсмана, на
которую он будет претендовать, а его мама пускает слюни по поводу того, что ее сын
однажды будет играть в высшей лиге. Приятно слышать его в такой непринужденной
беседе на этот раз с родителями, как будто я получаю представление о том, какой была
жизнь, когда он рос.
Очевидно, что они были добры к нему, очень добры. Когда они смотрят на своего
сына, можно увидеть любовь и восхищение в их глазах. Впервые я не ревную, не
обижаюсь и даже не испытываю ненависти за то, что Стейта приняли в такой прекрасный
дом. На самом деле, это прекрасное зрелище, которое заставляет мое сердце биться
быстрее. Они отняли у меня моего Стейта, только для того, чтобы превратить его в
сильного мужчину. И этот сильный мужчина снова вернулся ко мне.
Кто знает, что случается, если люди остаются в приемных семьях? Или, кто знает, что случается, если я стала бы первой, кого удочерили? Я не уверена, что у меня хватило
бы сил вернуться за ним или найти его. Если бы мы поменялись ролями, и я увидела бы
его, ожидающего за моим столиком у Елли, я бы, наверное, убежала, как испуганная
маленькая курица.
Я обязана этому человеку так сильно. Слезы щиплют уголки моих глаз, когда я
думаю о том, что он сделал для меня за то короткое время, что он был со мной. И тут меня
охватывает ужас. Что, если я когда-нибудь потеряю его? Но ответ прост — на этом мое
существование закончится.
— Как дела в школе, Бейлор?
Я чувствую, как Стейт сжимает мое бедро, прежде чем понимаю, что вопрос был
адресован мне.
— О, хорошо, — я киваю. — Действительно хорошо. Я как раз собираюсь закончить