Бесчувственные

Вот блин, а она мне начинает нравиться. Разве я видела такие тупые эмоции на его ненавистной рожи? Да никогда, за все время совместного проживания! Почему он так растерялся?

Она продолжала смотреть на меня, приподнимая уголки губ, но казалось, что затылком она следит за ним. За его поведением… А он… Хохма! Он начал лихорадочно осматриваться, в желание за что-то зацепиться или ухватиться. Почему не пропускает? Он же его брат, как она ранее сказала… Даже я зашла сюда!

Повернула к нему голову, и немо взглядом, вопрошала, ждала его ответ. Но он, будто в рот воды набрал. Нервно в руках перебирал какие-то бумаги, которые за секунду схватил со стола, когда Алина обратила на него внимание.

— Ты слышишь? Или ты так сильно увлечен документом, который перевернут в твоих руках вверх тормашками? Глаза не сломаешь? — последний вопрос ехидно пропела, насмехаясь над ним.

— Бля! — выругался сквозь зубы и откинул бумаги подальше.

— Алина! — пробасил ей грозно, но в глазах бессилие.

Ему нечего ей сказать. А может и есть, но он этого не желает. Чего-то явно боится. И это странно… Странно, что вообще вижу, этот отчаянный блеск в мерцающих темных глазах. И страх… Последняя эмоция, которую я могла увидеть бы, в этом странном и до жути холодном человеке.

— Ну хорошо… Раз вы все молчите… — горько усмехнувшись, подскочила с места одевая обувь.

— Алина, послушай… — но она перебила его, наигранно веселым тоном.

— Пошли со мной. Мне твоя помощь нужна — и это было обращением ко мне. Сверкнула глазами, смотря на нее. Она определенно не тупа, как могло показаться с первых минут.

— Она! Никуда! Не пойдет! У тебя ребят, полон зал. Вот пусть они и помогают. — вздернув аккуратную тонкую бровь, развернулась к нему, и надменно известила.

— Я, тебя забыла спросить! Посиди тут, пока девочки будут заняты женскими делами. — схватила меня за руку и потащила к выходу.

Но прежде чем развернуться, я увидела зловещий взгляд. Снова изменившийся в секунды. Такой, что холод по рукам и спине. Не предвещающий ничего хорошего. В глазах вынесен приговор! Если только посмею… только решусь открыть рот… развязать свой грязный язык… он убьёт! Без следа и следствия. Сволочь! Ненавииижу!

Она сразу отпустила мою руку стоило нам выйти. Но из-за громкой музыки мы ничего не говорили друг другу. В кабинете же, была мертвая тишина, и только от сотрясения стен и стекол из-за сильных басов, напоминало где мы находимся. Она шла спереди, и ясно дала понять следовать за ней.

Обходя танцующих людей на площадке, решила, что: тут можно затеряться в толпе и незаметно выскочить на улицу. А на шмотки плевать. Обращусь к Ризу. Уж на тряпки, я смогу наскрести деньжат.

Почувствовала прожигающую на себе дырку. Лихорадочно начала озираться, но никого не увидела. Свела брови вместе, запрокидывая голову и смотря в черное панорамное стекло на втором этаже. Он следит! Руку на отсечение — он по ту сторону стекла, наблюдает за мной.

Нацепила на лицо язвительную усмешку и вытянула вверх средний палец, демонстрируя ему. Надеюсь яркий свет софитов передаст все эмоции на моем лице, если не хуже, не зловеще.

— Рассказывай — не успели зайти в туалет, как она резко развернулась и цепко впилась в мои глаза — Он обижает тебя? Почему ты при нем не можешь и рта раскрыть? Постоянно смотришь на него, ища в его глазах одобрение.

Определенно не тупа… Но… Я до сих пор помню его взгляд… Я до сих пор не желаю с ним связываться… И я понимаю, если я все расскажу — ей… То я не желаю знать, что может быть дальше. Поэтому, пора валить. Думаю он понял куда мы свалили, раз это его клуб. И явно, если доверять моей чуйке, он в кабинете вел нас до самого поворота сюда. Если, попробовать сразу слиться с толпой, то… маленький, но шанс есть…

— Нет. Тебе показалось — хрипло отрезала.

— Я тебе не верю! Ты странно себя ведешь. И ты явно, его почему-то боишься. Он… Он очень хороший парень, но ему… — не дала ей договорить.

У меня внутренности все скрутились узлом от бешеной ярости к очередной суке. Какого хрена она со мной так говорит? Какого хрена, еще она возомнила, что имеет право мне на что-то потакать и спрашивать? Кто они, все эти люди? Почему я, должна давать им отчет?! Как же они, меня, все заебали…

— Послушай, ты… — приблизилась к ней мягко ступая, и с угрозой в голове процедила — домашняя курочка… Не лезь туда, куда лезть не стоит. Хороший? — после вопроса, запрокинула голову и громко расхохоталась. До чего она смешна — Ты его не знаешь… Не знаешь, какой он падалью может быть…

— Замолчи! И не смей так говорить про Тимура! — смотрела в прищуренные зеленые глаза, напоминавшие летнюю сочную траву.

— А то что? М? Что, ты мне сделаешь? Пожалуешься ему? Ну так беги, принцесска. Полей слезы, может он тебя приголубит, а не изобьет…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что ты несешь? — скривилась от услышанного.

— Ничего кроме правды. — а после следующего вопроса, я поняла, что меня понесло и цепи сорвались — Признайся, хотела раздвинуть ляжки перед ним? М? Или ты — правильная монашка? Только с муж… — я замолчала от ослепительной ряби в глазах, сопровождающейся громкой пощечины.

Обескуражено на нее посмотрела. Охуеть! Вот и — тихоня!

— Попутала, сука? — сделала шаг к ней, но какая-то неведомая сила меня остановила.

Смотрела в глаза, в которых отсутствовал напрочь страх. Только презрение и боль… За меня… За мои слова.

— Что с тобой случилось? Почему ты такая злая?

— Ну прости, что не родилась с золотой ложкой во рту, как некоторые — давая понять, что я думаю о ней. Но получила в свой адрес лишь едкое хмыканье.

— Скажи спасибо своему… — я хотела ее больше унизить. Ее щенка, что еще в утробе. Но я словно язык проглотила, и не смела. Не посмела слова сказать, но она поняла. Поняла по взгляду и поведению. Поняла, потому как смотрю на ее живот. Девчонка выпрямилась, и сжала кулаки.

— Ну попробуй… Попробуй хоть слово сказать — да она, никак кидаться на меня собралась? И от этого понимая, дикая боль в сердце кольнуло длинной иглой. У нормальных людей, Чича, мать за ребенка порвет… Молча развернулась и пошла прочь, оставляя ее позади.

Оказавшись в узком коридорчике, наполненном людьми, начала торопливо озираться по сторонам. Нету! Его нет! Так, теперь незаметно влиться в толпу… У тебя получится, Чича. Ты молодец! Стоя, приклеено к стене, закрыла глаза. Раз. Два. Три! Глубокий вдох, и я нырнула из коридора в зал к танцующим и разгоряченным телам.

Каждый терся об меня своим телом, или задевал. Нет. Все-таки нет. Зря я могла подумать, что захочу танцевать. Я ненавижу чужие прикосновения, а ко всему прочему потные!

Опустив низко голову, пробиралась сквозь толпу, расталкивая их руками. Но неожиданно меня схватили за запястье и дернули на себя. «Твою мать!» — взвыла про себя в голос. Но развернувшись, распахнула от удивления глаза. Нет! Мне не может так повезти! Это все мои галлюцинации. На меня сейчас не могут смотреть шоколадные глаза, Ризвана. Не могу напротив себя, видеть злое выражение лица, чечена. Вот это — подгон! Спасибо, Ёп-твою… Меня наконец-то, кто-то явно услышал!

— Риииз-ааа… — чуть ли, не заикаясь. Чуть ли, не с облегчением до судорог.

— Какого хуя?! — еще ближе к себе подтянул, впиваясь пальцами в мою руку выше локтя. Смотрит из-под челки, которая упала на глаза. Злой как черт! И голос совершенно не такой, к какому обычно я привыкла. — А? Где шараебилась все это время? Я пол-города обрыскал, но ты как сквозь землю провалилась!

— Риза, сроч… — я проглотила все слова, стоило мне увидеть ЕГО, за спиной чечена.

Самодовольную усмешку на играющих полных губах. На то, как склонил голову на бок и сложил руки на груди, сканируя нас с Ризваном, холодными глазами, с ног до головы. Подмечает каждую деталь. Задерживается взглядом на каждом участке, где мы соприкасаемся с чеченом. И от этого в черных глазах с каждой секундой возрождается необъяснимое мне презрение.