Под маской порока

Что я наделала?!

Медленно, аккуратно я отстранилась, убирая клыки, сглотнула. На языке всё равно остался привкус крови, сердце застучало суматошнее. Ранки на шее Вэйдалла затянулись в самом прямом смысле на глазах — секунда-другая, и две кровоточащие точки превратились в два едва заметных шрамика. И ещё в ближайшие несколько месяцев ни одна сирена и ни одна оборотница не посмеют покуситься на Вэйдалла, как на помеченного мной мужчину. Да и в принципе никто из тех, кто разбирается в метках и находится в своём уме.

Вэйдалл повернул голову, провёл кончиками пальцев по шее, словно проверяя, как ощущается моя метка. Я бросила быстрый взгляд поверх его плеча на Кларисс. Девушка по-прежнему опутана корнями, но, по крайней мере, дальше, чем есть, они не разрастались и Кларисс, смотревшая на нас широко распахнутыми заплаканными глазами, могла дышать. Сработало? Или Вэйдалл счёл, что предсмертные крики моей одноклассницы не самое удачное сопровождение к прелюдии?

В тяжёлом взгляде мужчины отразились всполохами молний мрачное торжество и желание, отозвавшееся во мне странным, неуместным возбуждением. Вэйдалл коснулся моей щеки, погладил осторожно. По губам его скользнула лёгкая полуулыбка, нежная, совсем не вяжущаяся ни с ситуацией, ни с обстановкой, ни с пугающим выражением в тёмных глазах. Затем он бережно убрал растрёпанные волосы от моего лица. Я старалась не делать лишних движений, прислушивалась пытливо к себе, к своим ощущениям. Должна же я как-то понять, что всё снова в порядке, что Вэйдалл не убьёт Кларисс, что весь этот кошмар наконец-то позади? Зачем вообще эмпатическая связь, если я не могу ни разобраться в ней, ни узнать вовремя, что с моими мужчинами что-то не так?

Рука опустилась на шею, погладила и её. Вэйдалл накрыл мои губы своими, едва-едва касаясь и, наверное, чувствуя привкус собственной крови на моей коже. Ответить на поцелуй или от этого станет только хуже?

Я знала, видела своими глазами, с какой скоростью иногда могут двигаться члены братства. И всё равно не ожидала резкого поворота моей же головы в сторону. Как и вонзившихся затем в мою шею клыков.

Почему-то укус оказался куда болезненнее, чем я предполагала. И даже скорее не сам укус, а тошнотворное, выворачивающее наизнанку чувство, будто в кровь плеснули кислоты, и теперь она стремительно разъедает вены и артерии, сосуды, органы, всю меня изнутри. Я вцепилась в плечи Вэйдалла, зажмурилась, не сдержала вскрика. Дёрнулась инстинктивно в попытке избавиться от источника боли, сделать хоть что-нибудь, лишь бы исчезло это страшное ощущение, что я вот-вот умру…

И когда на сознание внезапно снова опустилась тьма, я встретила её с радостью и облегчением.

Глава 15

Сомнительная какая-то тенденция складывается — я теряю сознание второй раз за сутки. Или, скорее, за один час. Поведение, не слишком-то подобающее уважающей себя сирене.

В окружающем мире шум, суета, множество возбуждённых, встревоженных голосов, торопливые шаги, приглушённый рокот автомобильных моторов. И запах воды рядом, успокаивающий, надёжный.

— Ева? — моего лица коснулась тёплая рука, погладила по щеке.

Глаза открылись с некоторым трудом и опозданием, но всё же я увидела склонившегося ко мне Галена.

— Как ты себя чувствуешь? — в голосе волнение и страх, пусть и старательно замаскированный под обычное беспокойство.

— Не знаю, — ответила я честно. В теле слабость, голова болела, в горле пересохло и жутко хотелось пить. — Что случилось?

— Многое что. Я позже расскажу подробно, а пока постарайся сосредоточиться и понять, как ты себя чувствуешь, — повторил Гален настойчиво.

— Как с похмелья, — призналась я. — И разве ты не можешь разобраться в моём самочувствии лучше и быстрее меня?

— Могу, но не уверен, не упускаю ли я чего, — напряжённое, настороженное выражение мужского лица мне совсем не понравилось. — Ева, ты ничего не помнишь?

— Что именно?

— Вэйд тебя укусил. Ваша часть привязка завершила инициацию, в твоей крови, в твоём теле его яд.

Вэйдалл укусил меня?!

И я вдруг вспомнила. Стремительно усыхающий, темнеющий труп Арианы — после смерти тела болотниц возвращались в исконную стихию в истинной ипостаси нелюди не самого привлекательного вида. Бьющуюся в сети из корней Кларисс, подвал, Вэйдалла, неожиданно представшего незнакомцем в обличье известного мне нечеловека. Или то была такая же ипостась, как и у большинства из нас, только вот без трансформации тела, но с изменениями внутренними, на уровне сознания и эмоций?

Попытка дозваться, достучаться. Мой укус. И его.

Боль и благословенная тьма.

Я подняла руку, ощупала шею. Отметила отстранённо, что браслет наручников больше не натирает запястье, а цепочка не вываливается из рукава пиджака, хотя сам чёрный пиджак Вэйдалла по-прежнему на мне.

— У тебя остался маленький шрам, какой бывает у оборотней при наличии свежей брачной метки, — пояснил Гален. — Никаких знаков не появилось, по крайней мере, на запястьях.

— А должно ещё что-то появиться?

— Норд писал, что у их девушки появился похожий на татуировку цветок на лопатке после его укуса и узор на запястье после укуса Дрэйка.

Только причудливых татушек в разных местах мне и не хватало!

Я попыталась сесть, и Гален мгновенно потянулся ко мне, помогая и поддерживая. Лежала я на оставленных в траве носилках, под деревьями, растущими по внутреннему периметру школьной ограды. Само здание выглядело невредимым, однако учителя, учениц и немногочисленный обслуживающий персонал собрались во дворе, настороженно посматривая на школу. Учителя пытались разделить учениц по классам и организованно и без паники вывести со двора, но то, что обычно вполне сносно проходило во время учебной тревоги, на практике превратилось в банальную толчею, не переросшую в давку исключительно по причине отсутствия настоящей угрозы жизни.

— Вэйд слегка потряс здание, все решили, что это землетрясение и потому всех срочно эвакуировали, — добавил Гален.

— Кто-то ещё пострадал?

— Кроме тебя, Кларисс и этой потерявший страх болотной кочки — нет.

Я покрутила головой. Госпожа Олуэн неподалёку, за ней сиротливо жался весь мой класс, не считая, конечно же, вышеуказанных. Беатрис перехватила мой взгляд и сразу же отвернулась, остальные девушки тоже избегали даже головы поворачивать в нашу с Галеном сторону, и только сиротка Маргарет смотрела на нас открыто и удивлённо.

— А где Вэйд? — спросила я требовательно.

— Ну-у… С одной стороны, он занят благим делом по заметанию следов. С другой… — Гален вздохнул. — Я достаточно хорошо его знаю и вижу, когда у него начинается приступ самоедства, самокопания и блуждания в дебрях придуманной им вины. Когда я вернулся и пробился сквозь толпу, Вэйд как раз вынес тебя без сознания на руках из школы, передал мне и…

— И сбежал? — закончила я фразу мужчины. — Но он хотя бы пришёл в себя? То есть он был…

— Вэйд сорвался, — спокойно уточнил Гален. — Отправил рассудок отдыхать и положился на голые инстинкты, доставшиеся нам от наших неведомых папаш. Учитывая его утреннее состояние, я не удивлён. Укуса я, правда, не ожидал, полагал, что он всё-таки лучше себя контролирует и тебя не тронет при любых обстоятельствах, но…

— Я первая его укусила, — перебила я. — И брачная метка — это же не насилие.

— Как посмотреть, Ева, как посмотреть.

Было больно. И страшно. И при этом даже сейчас я уверена, что укуси меня Гален ночью и всё прошло бы совершенно иначе. Не было бы боли, лишь волна дополнительного блаженства, слившаяся с оргазмом. Или неподходящая ситуация, место, окружение и состояние Вэйдалла сыграли свою злую роль?

С помощью Галена я поднялась с носилок, и госпожа Олуэн, жестом велев классу оставаться на месте, приблизилась к нам.

— Женевьева, как ты себя чувствуешь? — осведомилась учительница.

Кажется, это станет вопросом дня.

— Благодарю, госпожа Олуэн, мне уже лучше.