Директива 22

– Обещают до завтра все просмотреть по всем счетам, которые уже установлены точно, – терпеливо дождавшись конца нашего пререкания, сказала Дип. – И нас даже поблагодарили за выявление подлога, потому что следов раннего взлома там не было, и они даже не думали проверять по бекапам.

– Да там и следов текущего взлома, наверное, нет, – фыркаю я.

– Если у нас Центральный узел взломали даже полгода назад, страшно представить, сколько всего можно было успеть наворотить, – с крайней степенью ненависти к миру в голосе прокомментировал Кинслеер. – И тот, кто это сделал…

– Везучий и крайне умный гавнюк, мы это уже установили. В связи с чем меня все еще мучает мысль о том, что мы что-то очевидное упускаем из виду. Построив такую схему атаки, он просто не мог потерять деньги на финальном витке – у него бы уже был готов вывод со счетов этого дурацкого фонда, да такой, что никто и глазом бы не моргнул.

– Значит, деньги были, все-таки, для самого Фонда, и они надеялись, что сыграют в святую невинность, делая вид, что они ни при чем, и им это все просто нажертвовали в ходе рекламной кампании.

– Или наш кулхацкер просто очень хотел позаботиться об образовании детей с бедных планет.

– По-моему, это все редкая глупость, – не соглашаюсь я. – Я все еще за версию финансового терроризма.

– И где же его заявление?

– Вот мы окончательно запутаемся, тогда и будет, – с готовностью предрекаю я.

– Это все версии, – примирительно сказал Кин. – Предлагаю вернуться к насущным делам, раз мозговой штурм эту крепость не берет, и позвонить в Созвездие, пока там на Аваллоне еще день, и мы можем застать всех учредителей.

Идея выглядит неплохой, но только выглядит, конечно же.

Первым мы дозвонились до Джонатана Хастингса.

С экрана нас поприветствовал благообразный пожилой мужчина, и фон за ним немного подергивался, словно он был сгенерирован, чтобы закрыть бардак или что-то, что нам не полагается видеть. То, что Хастингс выглядит настолько пожилым, отодвигает его возраст куда-то ближе к двумстам годам, потому что стопятидесятилетний Кольбейн смотрится куда живее.

– Готовы? – уточнил Кин. – Вернее, более конкретно: Иль, ты готов молчать?

– Никогда. Но ради тебя постараюсь, тем более, что тут от меня мало проку.

Я не лукавлю: межпространственная связь прекрасно защищает от телепатов и их фокусов, поскольку работает с задержкой. Фактически, это пересылка коротких видеороликов туда-сюда, потому что потоковую передачу данных через ретрансляторы движущихся маршрутных кораблей так и не удалось пока что наладить. Это дело будущего. Может быть, когда-нибудь. А пока то, что мы имеем – видео, записанные за много световых лет друг от друга, обмен пакетами данных через сотни узловых пунктов, что дает настолько сильно опосредованное взаимодействие, что телепат бесполезен. Остается полагаться только на свою внимательность и природный ум (если он, конечно, есть в наличии).

– Господин Хастингс, мы вынуждены потревожить Вас в связи с произошедшим недоразумением, и просим ответить на несколько вопросов. Прежде всего, когда Вы первый раз услышали о возникшей ситуации с переводом на счета Вашего фонда денег, украденных из банков Альянса?

Щелчок, отправка. Ожидание. Кин и Дип, находящиеся в кадре, старательно сохраняли прежнее положение, чтобы не создавать впечатления, что они тут, пока ждут, жрут или кофе там пьют. Это обычный жест вежливости во время межпространственной связи: не отвлекаться, хоть это и трудно.

– Дорогие коллеги, я очень опечален происходящим. Мне очень жаль, что «Дети науки» оказались замешаны в преступлении, совершенном в вашей стране, которую я, несомненно, очень уважаю. О проблеме мне сообщила моя дорогая Элснер сегодня утром. Я совершенно не ожидал, что какой-то наглец может воспользоваться нашим общим благим делом для такого наглого преступления.

Пользуясь своим невидимым для него положением, просматриваю полученные из Созвездия данные о нем. Ему, внезапно, вовсе не ближе к двумстам, а всего лишь около девяноста, но он происходит с одной из отстающих планет, где продолжительность жизни еще не поднялась до среднестатистической по обитаемой галактике.

Зато он профессор нескольких Университетов, ученый-экономист, занимающийся исследованием бедности и борьбы с ней. Судя по всему – прекраснодушный «свадебный генерал» от которого мало толку в наших вопросах. Я теряю к нему интерес, потому что это согласуется с моим впечатлением о нем, но продолжаю следить за беседой.

– Подскажите, пожалуйста, Вы участвуете лично в операционной деятельности фонда, господин Хастингс? Если да, расскажите, пожалуйста об этом.

– Да, конечно, конечно, участвую. Я лично разработал шкалу для оценки интеллекта и возможностей детей, многие из которых лишены доступа даже к базовому образованию. Это альтернативная метрика по сравнению со стандартными тестами, и работает она очень хорошо. Выбранные мной дети показывают чудесные результаты в дальнейшем развитии. Конечно, к сожалению, во многих случаях бывает трудно объяснить родителям, чего они лишают своих детей, когда препятствуют Фонду заниматься с ними или забирать их на Аваллон. Иногда, конечно, удается их уговорить. Другие же готовы буквально продавать своих малышей – их не волнует дальнейшая судьба их сына или дочери, их интересуют только деньги, на которые можно прокормить себя и других … отпрысков.

Свадебный генерал, но не прекраснодушный? Я бросаю вопросительный взгляд на Кина, и тот отвечает мне практически зеркальным.

– Подскажите, пожалуйста, господин Хастингс, каков объем деятельности Фонда по поиску и воспитанию таких детей? Сколько человек сейчас вы курируете?

– Если быть точным, тысяча четыреста девятнадцать, – ответил он на следующем отрывке видео, видимо, сверившись с бумагами. – Это дети разных возрастов, от самых маленьких до уже выпускающихся из образовательных учреждений. Деньги расходуются на обеспечение им достойной жизни, дополнительные занятия, медицинское обеспечение. Кроме того, много ресурсов отнимает поиск новых подопечных.

Фабрика талантов?..

На деньги, которые они собирают в Альянсе, вполне можно содержать эту тысячу пятьсот, и искать новых. Но ведь они не только в Альянсе собирают ресурсы?

Такая же мысль, видимо, пришла в голову и Кину, потому что он задал вопрос именно об этом.

– Господин Хастингс, я понимаю, что Вы, скорее всего, редко касаетесь финансовых вопросов. Однако, по Вашему мнению, Вы собираете на потребности Фонда больше денег в Созвездии или в Альянсе?

– О, конечно же, в Созвездии. Кроме пожертвований от неравнодушных к будущим поколениям людей, мы получаем грант от Тир-ар-Ллеа лично.

Кин едва успел убрать с лица такое выражение, как будто съел лимон до того, как снова включил запись.

– Спасибо за помощь, господин Гастингс. Последний вопрос: кто, по Вашему мнению, больше в курсе ситуации с кражей – госпожа Горун или ло-Лланнренн?

– Я думаю, милая Элснер поможет вам больше, коллеги. Кирс обычно занят нашими проблемами внутри Созвездия.

Мы отключились, и Кин сразу же картинно прижал пальцы к вискам.

– Ну? – сказал он с надрывом.

– Что «ну»?

– Где же неизбежное заявление про крыс?

Я выгибаю бровь и смотрю на него.

– Ты его только что сделал. Сам. Чуешь крысу, Кин?

– Чую полное фиаско. Они собирают больше денег, чем тратят, это явно. Но если они там обогащаются за счет грантов и пожертвований, нас-то это как волнует?

– Не знаю. Не волнует, если они в самом деле отбирают детей только у себя там, и не трогают Альянс.

– Вряд ли они так рискуют. Думаю, на границах Созвездия достаточно нищих планет – бывших колоний, чтобы дать им достаточно… детей.

– Думаете, это работорговля? – подала голос Дип, видимо, тихо переживавшая этот страх внутри в последние несколько минут.

– Нет, – подумав, отвечаю я, и вовсе не для того, чтобы ее успокоить. – Тут скорее что-то вроде экспериментов по… воспитанию новой расы. Тир бы дал на такое грант, могу точно сказать.