Самец (ЛП)

Осторожно встаю с кровати и иду в ванную. Замираю, когда вижу свое отражение в зеркале. Впервые за целую вечность, я могу смотреть на себя без отвращения и негодования. Мои глаза ясны, темные круги исчезают. На моих щеках не хватает румянца. Однако замечаю, что моя борода серьезно заросла и нуждается в формировании.

Я оглядываюсь на Биззи, чтобы убедиться, что она все еще крепко спит, затем включаю душ, готовясь начать свое рождественское утро.

После того как покончу со своей рутиной, почувствую себя новым человеком. Я снова надеваю фланелевые пижамные штаны, нахожу листок бумаги, нацарапываю записку Биззи, когда она проснется, и кладу ее на подушку.

«Б.

Если ты проснешься до того, как я вернусь в постель:

Не покидай эту комнату

Не любопытствуй

Не пытайся быть проворной

Отдохни, расслабься, и жди меня…

Со всей любовью

Ш».

Я нахожу все необходимое на кухне и начинаю готовить любимый завтрак Биззи, и еще раз мысленно благодарю Клэр за то, что у меня есть все ингредиенты. Не зная, что я еду в Шарлотт, она сделала все возможное, чтобы в квартире была еда, которую любит Биззи. Когда я почти заканчиваю, слышу шум воды в ванной и спешу закончить, ожидая, что она ослушается меня и войдет в любую секунду.

Раздается шорох, потом знакомый скрип, и так я узнаю́, как она возвращается в постель. Нагружаю поднос едой и улыбаюсь про себя. Сегодня это все для нее, и это первый из многих сюрпризов.

Она откидывается на подушки, когда я вхожу с подносом в руках, наблюдая за дверью. Ее глаза расширяются и начинают сиять, когда она видит стопку шоколадных блинов.

– Ты приготовил мне завтрак в постель?

– Такая наблюдательная, от тебя ничего не утаишь, – поддразниваю я ее хихикая.

Она прищуривается, ее губы начинают подергиваться, открывая усмешку.

Я ставлю поднос на тумбочку и забираюсь в постель, наклоняясь, чтобы устроить ее между ног. Когда она устраивается, прижавшись спиной к моей груди, я перебрасываю ее волосы через плечо и наклоняю подбородок ко мне.

Мои губы слегка касаются ее губ, и я немедленно ощущаю вкус мяты от нашей зубной пасты. Она приоткрывает губы, высовывает язык, и я нежно целую ее, наслаждаясь каждой секундой ее объятий этим утром. Все мое тело воспламеняется от желания, но заставляю себя прекратить поцелуй и поворачиваюсь, чтобы принести еду на наши колени. Она откидывается назад и кладет голову мне на плечо.

– Я никогда раньше не завтракала в постели, – мечтательно говорит она.

Мысленная заметка: «Сделать это рождественской традицией».

– Я никогда раньше не подавал завтрак в постель, так что мы квиты, – я отрезаю кусок блина и подношу к ее рту.

Она стонет так соблазнительно, что мой член застывает, посылая сообщения в мой мозг.

– В них есть ореховый крем. Это мой самый любимый. Как ты это сделал?

– Мне помогла сама хозяйка.

Она приподнимается, чтобы посмотреть мне в лицо, и ее глаза начинают блестеть.

– Ты звонил моей маме?

– Я не могу рисковать испортить твой любимый завтрак. Было бы колоссальным провалом начинать наше Рождество с дерьмовых блинов.

Она ничего не говорит, но ее лицо наполняется счастьем, прежде чем она отодвигается, так что я могу продолжать кормить ее. Мы едим в тишине, если не считать ее редкого одобрительного ворчания, усиливающего пульсацию в моем члене.

Когда тарелка чистая, я ставлю поднос на тумбочку и обнимаю ее.

– Счастливого Рождества, красавица!

– Счастливого Рождества, Шоу!

– Пойдем в гостиную.

– Я не могу пошевелиться. Я слишком сыта. Не ела такое уже очень долгое время.

Мой живот болит от боли и чувства вины, но я заставляю себя забыть об этом, зная, что сегодня – новое начало.

– Я понесу тебя, – свешиваю наши ноги с кровати и легко поднимаю ее.

Увидев, что я сделал, она тихонько ахнула. Жалюзи и занавески плотно задернуты, в комнате темно, если не считать свечей, которые я снова зажег, и сияющей елки. Ее подушки с дивана разложены на полу, рядом с несколькими новыми подарками под елкой.

– Откуда эти подарки?

– Шкаф Клэр. Она велела мне найти их и положить под дерево.

– Но мы не обменяемся, пока она не вернется.

– Она упоминала об этом, но хотела, чтобы у тебя было вот это.

– О нет! У меня нет ничего для нее, чтобы открыть сегодня! – в ее голосе нарастает паника.

– Тсс, я все уладил, – подхожу и опускаю нас на пол.

Она смотрит на меня с подозрением.

– Что ты сделал?

– Я позвонил Гейл... она обо всем позаботилась.

– И что?

– Клэр получит «Ролекс» от нас обоих.

– Ты купил моей лучшей подруге «Ролекс»?

– О да, – гордо улыбаюсь.

– Ты сошел с ума! Я купила ей годовую подписку на Netflix и новый костюм! Как, черт возьми, я могу конкурировать с «Ролекс»?

Я смеюсь над ее раздражением, которое раздражает ее еще больше, когда она извивается, чтобы освободиться.

– Прекрати, детка. Я куплю ей все, что она захочет, за все, что она сделала для тебя... и, следовательно, для меня.

– Это уж слишком.

– Никогда.

Она перестает ерзать, и ее лицо вытягивается.

– Шоу, я отправила твой подарок домой с Ники. Так как я не знала, когда увижу тебя снова, я хотела, чтобы у тебя было что-то от меня.

– Я знаю. Он сказал мне, но не волнуйся об этом. Ты мой подарок. Это время наедине с тобой в день, который ты так любишь – мой подарок, – я подчеркиваю слова, надеясь, что она понимает, как много это значит.

Она бросается ко мне, обвивая руками и ногами мои бедра и плечи, пряча голову у меня на шее и крепко сжимая. Я едва понимаю ее бормотание о «лучшем Рождестве в мире».

В этом положении ее таз прижимается к моему члену, который остается твердым. Она вскидывает голову, и на ее губах появляется многозначительная улыбка. Отскочив назад, она тянется вниз и срывает мою рубашку через голову, оставляя себя полностью обнаженной.

У меня пересыхает во рту, а сердце начинает колотиться в груди. Мой взгляд пробегает по каждому дюйму ее плоти, желание нарастает до точки взрыва. Я слишком потерялся в ви́дении, чтобы сопротивляться, когда она толкнула меня на спину и легла сверху, целуя мою грудь и покусывая живот. Ее назначение, наконец, понятно, когда она скользит одной рукой за пояс моих штанов и ладонями сжимает мой член, а другой рукой стягивает штаны вниз.

О черт! Ее прикосновений достаточно, чтобы вывести меня из себя, но, если она сосет мой член, я долго не протяну. Ее язык скользит по головке и кружит вокруг кончика, и мои яйца напрягаются. Мне требуется вся моя сила, чтобы сжать ее волосы в кулак и нежно притянуть ее к себе.

Ее глаза загораются удивлением и замешательством прямо перед тем, как заворачиваю нас так, что она перекатывается, частично подо мной. Я целую ее, снимая штаны свободной рукой.

Мой член отскакивает, ударяясь о ее бедро, и она наклоняется, чтобы схватить его. Когда она начинает гладить, я отрываюсь от ее губ и целую дорожку к ее уху, посасывая мочку ее уха.

– Детка, если ты будешь продолжать в том же духе, все закончится еще до того, как начнется. Прошло слишком много времени.

Она ослабляет хватку, но не отпускает.

Я скольжу кончиками пальцев по ее животу, пока не достигаю бедер и не просовываю руку между ее ног, мгновенно чувствуя ее скользкий жар. Один палец легко скользит внутрь, и она издает стон, от которого моя кровь горит. Мой большой палец касается ее клитора, в то же время я просовываю внутрь еще один палец. Ее колено падает в сторону, давая мне более глубокий доступ. Я кручу и кручу пальцами, продолжая целовать ее за ухом и вниз по шее.

Ее мышцы напрягаются, когда бедра сжимаются в моей руке. Я опускаюсь ниже и втягиваю в рот один из ее твердых сосков, обводя большим пальцем то место, от которого она сходит с ума.

Она издает приглушенный стон и дергается на моем члене, раздвигаясь и дрожа на моем боку.