Самец (ЛП)

– Терпеть ее не могу! Ты знаешь, что она сделала с Биззи. Вы видели, какая она черствая и эгоцентричная. Вся ее жизнь посвящена праву. Я не могу сказать о ней ничего хорошего.

– Это проблема, большая проблема, и только защищает мое заявление о не совсем понимании. Ты рассказываешь нам, как тебе стыдно, как ты был строг к себе... все это прекрасно и хорошо, но ты должен найти в себе что-то, чтобы найти какую-то доброту к Саше. Только так это сработает.

– Что ты предлагаешь?

– Позвони мне завтра после встречи. Давай посмотрим, что ты чувствуешь в это время. Тогда мы можем попытаться действительно пройти через это.

– А как же Биззи?

– Она – один из самых больших мячей, которыми ты здесь жонглируешь. Я не могу поверить, что она застряла здесь из-за всего этого. Не пойми меня неправильно, но даже самая сильная связь между вами должна быть испытана. Я люблю ее, как свою собственную, ты знаешь это, поэтому я тоже заинтересована в ее счастье. Честно говоря, не знаю, как она может быть счастлива сейчас. Ей двадцать четыре года, и она всю жизнь вспоминает о своих ошибках.

– Господи, мам! Ты глубоко меня ранишь.

– Прости, Креншоу, но это правда. У нее вся жизнь впереди. Она полна любви и добра. Ты просишь ее присоединиться к тебе в воспитании ребенка, который не принадлежит ей, от женщины, которая ее ненавидит. Будет ли она когда-нибудь действительно в порядке?

– Именно ее любовь и доброта мне и нужны. Она самое дорогое, что есть в моей жизни.

– Это скоро изменится.

– Я хочу жениться на ней. Я собираюсь спросить ее в ближайшее время, просто жду подходящего времени.

– Дорогой, я ненавижу быть грубой и бесчувственной, но ты отказался оттого, что хотел, в ту ночь, когда решила заняться сексом с Сашей Крейн».

– Мистер Беннет, мы на месте, – водитель отвлекает меня от моих мыслей. – Мне сказали ждать вас.

– Да, спасибо, – я открываю дверь и выхожу.

Даже в ноябре в Майами стоит удушающая жара. Капли пота стекают по моей голове и спине.

Я сразу же скучаю по прохладной погоде, которую оставил в Шарлотт.

Это не единственное, по чему я скучаю.

Когда я вхожу, приемная почти пуста. Секретарша узнает меня и указывает на боковую дверь. Она одаривает меня милой улыбкой, на которую я едва могу ответить, следуя за ней по коридору. Когда мы добираемся до смотровой, она стучит, потом открывает, жестом приглашая меня войти.

Саша лежит на столе в привычной для меня позе. Ее мама сидит рядом с кроватью, волнение покидает ее.

– Ты сделал это. Я была уверена, что ты придешь раньше сегодня, – Саша не скрывает своего разочарования.

– Я же говорил, что должен перенести несколько встреч, – вежливо отвечаю я, не поддаваясь на ее уловку.

– У меня тоже были встречи, Рен. Ты не единственный, у кого есть работа. Это важно.

– Я здесь, не так ли?

– Да, – ледяным тоном отвечает Энн, неодобрительно глядя на меня, – Ты еле успел.

Узист входит вслед за мной, радостно приветствуя всех. Если она чувствует холод в воздухе, она делает хорошую работу, игнорируя его, когда объясняет процесс, готовя живот Саши. Мы уже делали это раньше, так что ничего нового, но я цепляюсь за ее слова, чтобы не смотреть на Сашу и Энн.

– Просто чтобы убедиться, сколько у вас недель? – она спрашивает Сашу.

– Около двадцати трех недель. Мы пытались определить пол в течение последних шести недель.

– Есть какие-нибудь изменения?

Саша продолжает объяснять, что она сказала мне по телефону о ребенке, который двигался всю ночь, и о том, что она носила его по-другому.

Она начинает с измерения, повторяя то, что видит, объясняя, что все выглядит хорошо.

Мои глаза прикованы к экрану, я наблюдаю, как она указывает на извивающиеся части тела.

Саша и ее мама активно участвуют в разговоре обо всем, что происходит на экране.

Когда узист двигает палочкой и нажимает на живот Саши, малыш поворачивается.

Мое горло сжимается, и сердце опускается в пятки.

Даже без медицинских знаний, я могу сказать.

Это мальчик. У меня будет сын.

Надо было внимательнее слушать маму и Биззи. Я должен был верить им сильнее, доверять больше.

Потому что они были правы.

В этот миг все меняется.

Глава 27

Биззи

Это случилось. Я должна была быть готова, защитить свое сердце немного больше. Это был только вопрос времени.

Мои эмоции переполняют меня, я обвиняю Сашу в том, что она манипулирует мной и расчетлива; обвиняю Шоу в том, что он привязал мое сердце к своему и оставил меня в недоумении.

Но, по правде, это моя вина. Я должна была сбежать, как только узнала, что у Саши будет ребенок Шоу. Будь проклята любовь! Знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Как я могу соревноваться с ребенком?

«Ты не можешь! Глупая дура! У тебя не было ни единого шанса».

Я поворачиваюсь набок и закутываюсь в одеяло, чтобы убедиться, что мой телефон в пределах досягаемости на случай, если он позвонит... Сегодня он с Сашей и ее семьей, показывает им свою квартиру, а затем покупает детскую мебель для своей детской.

День, когда он ушел, чтобы сесть в самолет, в миллионный раз прокручивается у меня в голове. Я должна была держаться крепче, умолять его остаться. Сделать все, чтобы удержать его со мной. Потому что так бы и было. Четыре недели назад он сделал бы для меня все что угодно, но я подтолкнула его к этому, поощряя его возбуждаться. Я верила, что он вернется ко мне.

Он этого не сделал.

Он пропустил мой день рождения.

Он пропустил День Благодарения.

Он пропустил рождественскую вечеринку в моем отделе.

Я смотрю на телевизор, не обращая внимания на игру, но радуясь шуму. Диктор несколько раз упоминает имя Даррена Джексона, что вызывает у меня интерес, и я изо всех сил стараюсь его ощутить.

Дверь моей спальни со скрипом открывается, и я думаю закрыть глаза, чтобы притвориться, будто сплю, но Клэр не верит. Она беспокоится обо мне. Как и моя семья. Все ждут, когда я откроюсь, но не могу.

Мое сердце разбито, но слезные протоки наконец-то высохли. После нескольких месяцев плача, я израсходовала все слезы.

После целой минуты молчания я, наконец, признаю ее присутствие.

– Тебе не обязательно стоять в дверях. Можешь залезть и посмотреть со мной футбол.

– Семь недель... семь недель – это все, что тебе потребовалось, чтобы отвернуться от меня? Как ты могла? – голос Ники гремит в комнате, я вскрикиваю, вскакиваю и чуть не падаю с кровати.

– Ники!

– Даррен Джексон, Биз? Неужели? Ты ранишь меня, – он кладет руку на грудь и театрально отшатывается.

Я выбираюсь из груды простыней и перепрыгиваю через кровать. Он легко подхватывает меня, сковывая в своих объятиях. Он раскачивает нас взад и вперед, и я жду, что лавина эмоций начнется, но она не начинается. Мы стоим так несколько минут, пока я не обретаю голос.

– Что ты здесь делаешь?

– Я тоже рад тебя видеть, – он хихикает мне в ухо.

– Прости, это было грубо. Я в шоке.

– Мы никогда так долго не расставались. Даже когда я учился в колледже, в летнем футбольном лагере, прошло всего пять недель. Не говоря уже о твоем дерьмовом сообщении.

– Это не чушь собачья. Это правда.

– Ты приедешь домой на Рождество, Биззи.

Я делаю шаг назад, беру его за руку и веду в гостиную. Мы садимся на диван, и я кладу голову ему на плечо.

– Я так рада тебя видеть, – я избегаю темы Рождества.

– Я сожалею, что мне потребовалось так долго времени, чтобы оказаться здесь.

– Что ты имеешь в виду?

– Посмотри на меня.

Я поднимаю голову и стараюсь не показывать никаких эмоций. Я терплю неудачу.

– Как ты? Не думай лгать мне.

– Я в порядке... – начинаю отвечать ему так же, что и маме каждый раз, когда она звонит. Но это не сработает. – Это ложь. Я не в порядке. Я пытаюсь понять, но мое сердце разбито. Я не уверена, что есть способ преодолеть эту гору. Кажется, в конце туннеля нет света. У меня в голове столько сценариев, и ни один из них не заканчивается для меня счастливым концом. Дело в том, что я была готова к этому. Это одна из причин, почему я приехала в Шарлотт, чтобы дать ему пространство и заставить его смириться со всем. Он всегда так беспокоился обо мне. Я тоже отлично справлялась. Затем он ворвался, давая новые обещания. Я позволила себе поверить им. День, когда он сел в самолет, был первым шагом в его новой жизни. Он даже не похож на того Шоу.