Самец (ЛП)

Его голос, словно гравий, каждое слово режет мое сердце.

– Ты все еще сердишься?

– Немного, но трудно оставаться таким, когда ты в моих объятиях. После твоей маленькой речи я даже не могу заставить тебя остаться. Это потрясающая карьера для тебя.

– Это действительно так.

– Но нам нужно обсудить другую часть. Часть о том, что ты делаешь выбор, который заберет тебя у меня, не сказав мне ни слова.

– Ты чересчур опекаешь меня, а я поступала так, как считала нужным.

– Ты не должна этого делать. Я держу свои чувства в узде. Я читал книгу, которую ты мне купила. Это удивительная и невероятная вещь – принести жизнь в этот мир. Я никогда не колебался, быть ли мне отцом. Мои колебания и сожаление – вот как это происходит. Стыд иногда так велик, что мне кажется, я задыхаюсь. Потом думаю о том, что прошу тебя сделать. Построить жизнь с моим незаконнорожденным ребенком и мной, с женщиной, которая превратила твою жизнь в ад. Лучший мужчина отпустил бы тебя, держа подальше от драмы и душевной боли, но я не такой человек.

Его признание, как нож в живот, и я понимаю, что он тонет в этом один. Его внимание было рассеяно, и я беспокоилась о своей жизни, а не о нашей. Осознание этого тяжело ударяет меня, и я пытаюсь думать о том, как могу облегчить это для него... для нас. Может мой отъезд – плохая идея. Кроме того, после того, что случилось с Сашей сегодня утром, ему понадобится моя поддержка. Не в трех штатах отсюда.

– Посмотрим, что можно сделать с отменой.

Он сжимает руки на моих бедрах и качает головой.

– Нет, ты взяла на себя обязательство, и я не буду тебя задерживать. Я не буду просить тебя об этом.

– Я сделаю для тебя все что угодно.

Он поднимает глаза, и я вижу, что хочет что-то сказать, но вместо этого он нежно целует меня в губы, проводя руками по моим волосам.

– Обещай, что вернешься домой. Ты придешь сюда, сделаешь этот дом нашим. Больше никакой квартиры. Больше никаких сдерживаний. Обещай мне, как только ты вернешься в Майами, мы переедем в эту квартиру.

– Хорошо, – выдыхаю я, желая этого больше всего на свете.

– Я все еще буду беспокоиться о тебе. Не удивляйся, если я буду прилетать каждые выходные.

– С удовольствием.

– А я попрошу Гейл найти грузчиков и упаковщиков, и все твои вещи будут здесь, когда ты вернешься домой.

– Хорошо, – легко соглашаюсь я, чувствуя себя немного виноватой из-за использования Гейл, но спорить не собираюсь.

Он прижимает меня к себе и глубоко дышит, пока мы оба молчим.

– Прости, что расстроила тебя, – говорю я первой.

– Расстроен – это еще мягко сказано. Я думал, ты собираешься объявить, что просишь о переводе в другой отдел. Представь мое удивление.

Теперь моя очередь удивляться.

– Какого черта мне это делать?

– Из-за того, как на тебя повлияла смерть Грейди. Из-за того, как смерть или диагноз каждого ребенка влияет на вас. Может, я просто хотел, чтобы ты сделала это для меня, потому что я умолял тебя некоторое время, еще до того, как мы встретились.

– Шоу, может, ты и крутой спортивный агент, но в этом спорте тебе не победить. Если я когда-нибудь почувствую, что это слишком, тогда приму решение.

– Это очень спорный вопрос, так как я был далек от реальности. Но, чтобы ты знала, если это когда-нибудь станет слишком, мы снова поговорим об этом. Я могу быть очень убедительным.

Я хочу поспорить, но он прав. Шоу может быть очень убедительным, и я сделаю для него все.

Я изучаю повестку дня, которую вручает мне Эви, просматриваю свое жилье, расписание и просматриваю историю пациентов. Кажется, все в порядке, кроме моего жилья.

– Меблированная квартира? Я думала, что нахожусь в отеле длительного пребывания?

– С твоим запоздалым решением присоединиться к нам, пришлось договариваться по-другому. Это очень хорошее место, и это в нескольких минутах ходьбы от больницы. Не говоря уже о том, что при необходимости у тебя будет автосервис.

– Я собиралась сесть за руль, но это приятно знать.

– Значит, вы с Клэр должны вести себя хорошо. Никаких интриг.

Я хихикаю и прячу голову. В тот день, когда Клэр узнала, что я уезжаю, она умоляла меня об этом. Ее задание начинается через неделю после моего, и она уже планирует нашу вечеринку «Добро пожаловать в Шарлотт».

– Биззи, не могу выразить, как я горжусь тобой и тем, что ты принесешь персоналу в Шарлотте, но ты уверена, что хочешь этого?

Эви знает... Эви знает все. Она была с Ники и его родителями, когда они получили известие, что он чист. Она также была со мной и моими родителями, когда я получила ту же новость. Она встретила меня с распростертыми объятиями, когда я переезжала с этажа на этаж, и с четырнадцати лет знает о моей влюбленности в Шоу.

– Да, я действительно взволнована.

– Ты была во время похорон Грея. Его родители все еще хвастаются тобой перед администрацией. Если тебе что-нибудь понадобится, звони без колебаний.

Мои глаза и нос начинают жечь, потому что эта женщина сформировала мою жизнь. Из-за нее я стала медсестрой. Среди прочего…

– Обязательно. Я позвоню.

Она протягивает мне маленький конверт. Когда я открываю его, у меня перехватывает дыхание. Он заполнен фотографиями меня и Ники, сделанными много лет назад. Хорошие, плохие и уродливые.

– Где ты их взяла?

– Я сохранила их. Если ты посмотришь, то увидишь некоторые из всех семей, включая вас и Шоу. Я думаю, они важны для тебя, чтобы взять их с собой.

– Они бесценны, – я прижимаю их к груди и снова борюсь с нахлынувшими эмоциями.

– Иди и убирайся отсюда. Увидимся через несколько недель, когда я буду в Шарлотт.

Она отмахивается, но я успеваю заметить блеск в ее глазах.

Я очищаю свой шкафчик и перекидываю рюкзак через плечо. Проходя мимо, Клэр надувает губки и пинает меня в голень. Она хочет уехать со мной завтра. Держу пари, она будет менее раздражена, когда узнает, что мы остановились в меблированной квартире.

Я сворачиваю за угол и останавливаюсь как вкопанная. Саша Крейн прислонилась к сестринскому посту, положив руки на округлившийся живот, и смотрит в коридор.

Черт! Лифты и лестница позади нее. Нет способа сбежать, не пройдя мимо нее. Кроме того, мне действительно нужно добраться до компьютера персонала, прежде чем уйду. Видя ее в дизайнерском костюме и туфлях на высоких каблуках, с длинными волосами, ниспадающими на плечи, я чувствую себя неловко в своей медвежьей шкуре, но заставляю себя выбросить это из головы. От мыслей о том, что она сказала Шоу, и о том, через что она его заставила пройти, у меня кровь закипает в жилах.

Без сомнения, она здесь, чтобы попытаться запугать меня, снова. Но этого не случится сегодня или никогда. Я проглатываю кипящий гнев и иду прямо к столу, поворачиваю за угол и подхожу к компьютеру.

Я чувствую ее смертельный взгляд, но не поднимаю глаз.

– Ты всегда хотела того же, что и я.

Я игнорирую ее заявление и яростно печатаю, посылая быстрое прощальное сообщение моим коллегам.

– Не игнорируй меня, Лизбет Гастингс!

Я поднимаю глаза и одариваю ее своей самой сладкой улыбкой.

– Вы пришли к пациенту?

– Нет, черт возьми! Я здесь, чтобы сказать тебе, держать свои жадные руки при себе и оставить Рена в покое.

– Ну, если вы здесь не для того, чтобы увидеть пациента, вы заблудились?

– Хватит притворяться! Пора нам с тобой поговорить.

– Это невозможно. Мне посоветовали не разговаривать с вами без свидетелей. Если вы хотите поговорить, я бы посоветовала вашему адвокату позвонить Колдуэллу, и это можно устроить.

– Чушь собачья! Бойфренды, друзья, женский клуб – ты хотела того же, что и я. На этот раз ты зашла слишком далеко. Я буду терпеть то, что ты дружишь с Ником, но я никогда не позволю моему ребенку быть рядом с тобой.

Я не могу сдержать смех, который срывается с губ, и это еще больше ее бесит. Как будто ее шестое чувство включилось, Клэр мгновенно оказывается рядом со мной. Не видела, как она подошла, но никогда в жизни не была так рада видеть ее.