Самец (ЛП)

Бум! Она хотела уважения – это так уважительно, насколько возможно.

Она смотрит на меня, ее лицо расплывается в широкой улыбке. Смотрит на адвоката, и тот кивает.

– Прежде всего, я хотела бы прекратить большинство наших встреч с адвокатами. Я согласна, что этот ребенок самый важный, и мы можем принимать решения как взрослые.

– Думаю, это можно устроить.

Она выглядит довольной и уверенно садится.

– Как я уже несколько раз говорила, пора нашим семьям встретиться. Мои родители очень заинтересованы в том, чтобы познакомиться с твоей семьей.

– Я согласен.

Ее уверенность растет.

– Что касается следующих нескольких месяцев, я бы хотела, чтобы ты был большей частью этой беременности. Есть несколько специализированных классов, которые больница предлагает родителям-новичкам, и при необходимости они могут делать частные сеансы, за определенную цену.

– Конечно, за определенную цену, – трудно скрыть раздражение.

– Мой офис, друзья моих родителей и моя семья планируют вечеринку в честь ребенка. Я бы хотела, чтобы ты присутствовал, но прежде, чем это произойдет, нам нужно зарегистрироваться. Это будут большие события. Мы также должны начать думать о плане родов. Я надеюсь на легкие роды, но всегда есть исключения. Нам нужно разобраться с условиями жизни. В моей квартире всего две спальни, так что, если твой дом больше, мы можем переехать туда. А также нам нужно подумать о нянях и именах.

Она делает паузу, и я пользуюсь случаем, чтобы вмешаться.

– Что-нибудь еще?

– Я уверена, что есть еще, но мы можем решить это по ходу дела.

– Ладно, давай я расскажу тебе, что происходит. Я поддержу твое решение о рождении, потому что это твое тело, и я уважаю твои желания. Я верю, что врачи скажут нам, как продвигаются дела, и вы можете выбрать лекарства или нет, пока ребенок в порядке. Дай мне знать о занятиях в больнице и о том, что ты хотела бы посетить. Я приму меры, чтобы быть там. Если ты чувствуешь себя более комфортно на частных сеансах, я также соглашусь с этим.

На ее лице отражается удовлетворение. Я делаю глубокий вдох, и Колдуэлл похлопывает меня по ноге, подбадривая.

– Но вечеринка по случаю рождения ребенка, регистрация и жилье – это вещи, которые мы должны обсудить. Мама поможет мне устроить детскую в моем доме. Мы не будем жить вместе. Если ты недовольна своей квартирой, я поддержу твое решение переехать. Мне не нужно будет посещать вечеринку или помогать тебе регистрироваться, потому что это все твой выбор. Если ты поделишься со мной тем, что хочешь, чтобы у меня было в доме, я это сделаю. Никаких вопросов.

Ее лицо начинает пылать.

– Ты должно быть шутишь? Ты все еще думаешь, что мы будем растить этого ребенка в двух разных местах? Что с тобой? Как ты предлагаешь, чтобы это работало?

Я пододвигаю к ней через стол лист бумаги и вижу, как ее глаза расширяются.

– Это список лицензированных социальных работников, которые специализируются на уходе за младенцами и новорожденными. Ты выбираешь, и они могут проверить меня в любое время. Мой дом будет более чем пригоден для совместной опеки.

– Значит, ты придерживаешься своей позиции? Мы будем растить ребенка в неполной семье?

– Ее нельзя назвать неполной, если она никогда не была полной.

– Для меня это неприемлемо. Мать не должна быть вдали от своего ребенка. Когда-либо.

– Тут я с тобой согласен, – я проглатываю свой ответ, зная, что она пытается меня подразнить. – Итак, я надеюсь заключить мирное соглашение об опеке.

– Рен! Это просто смешно! Почему ты так себя ведешь? Мы оба одинокие, профессиональные взрослые. Мы должны растить этого ребенка вместе.

Колдуэлл выпрямляется в кресле, готовый ко всему.

– Саша, ты ошибаешься. Мы не одиноки. Я собираюсь жениться.

В комнате воцаряется тишина, слышен только ее вздох. Если бы головы могли кружиться, ее голова кружилась бы. Она побледнела, выпучила глаза и недоверчиво уставилась на меня. Затем она поднимает стакан и швыряет его через всю комнату, разбивая вдребезги.

– ЧЕРТА С ДВА! – она вскакивает, ее адвокат на ее стороне. – Это чушь собачья!

Я откидываюсь на спинку стула, кладу руку в карман пиджака и сжимаю коробочку с кольцом, которая у меня уже неделю.

– Ты боишься обязательств! Единственная причина, по которой мы сейчас не вместе, это то, что ты не готов остепениться. Я смирилась с этим, но будь я проклята, если ты женишься на другой женщине, пока я ношу твоего ребенка!

Я молчу, мне не терпится сказать ей, что я не фанат обязательств. Она снова и снова доказывала, почему я не связываю себя с ней обязательствами, но она не может этого понять. Но все это не имеет значения. В тот момент, когда Биззи коснулась моих губ почти четыре месяца назад, все изменилось.

– Кто она такая?! – кричит Саша.

Я молчу.

Ее адвокат наконец-то заговорил.

– Мистер Беннет, мисс Крейн имеет право знать, кто будет рядом с ее ребенком.

Саша ворчит.

Колдуэлл готов.

– Лизбет Гастингс.

Саша издает леденящий кровь крик, заставляя меня подпрыгнуть на сиденье.

– Раковая девочка! Ни за что! Она карьеристка, бл*ть! Я никогда не подпущу ее к своему ребенку!

На этот раз комната замирает по другой причине. Все молчат, но лед, бегущий по моим венам, начинает реветь в моей голове. Никто так не говорит о Биззи. Колдуэлл протягивает руку, хватает меня за плечо и заставляет сидеть.

– Мисс Крейн, Лизбет Гастингс – педиатрическая медсестра, которая ухаживает за больными детьми, не говоря уже о ее обширном медицинском образовании. На сегодняшний день она прошла все проверки социальных служб и обучена ходить в частные дома для ухода за детьми. У нее блестящее прошлое, за последние три года не было даже штрафа за парковку.

– Мне плевать на ее чертово прошлое! Какие достоинства? У нее рак! Она нам не подходит! – Саша машет рукой взад и вперед между нами.

Весь контроль утрачен.

– Что, черт возьми, ты говоришь? Мой брат победил рак! Что значит «нам»?

– Твой брат преодолел это, стал звездным защитником команды НФЛ и сделал себе имя. Что она сделала?

– Она также победила рак – вопреки всему, и стала медсестрой, чтобы помочь другим пройти через болезнь. Вот что это такое, Саша, болезнь! Ужасная, ужасная, ужасная болезнь, и мы должны быть благодарны, что в мире есть такие люди, как она. И прежде чем ты скажешь что-нибудь еще, мой брат Матис выбрал педиатрию из-за Биззи и Ника! Господи, какого хрена?

Мое сердце колотится в груди, и я борюсь с импульсом выйти и предложить ей пойти на х*й.

– Ты не женишься на ней! И не будешь растить ребенка. Я этого не допущу. Я буду связывать это дерьмо в суде годами!

– Ты сделаешь это? – я расспрашиваю ее, не веря, что она настолько отвратительна.

– Да, черт возьми!

Черт! Это реально. Она серьезно. Я знал, что разозлится, но никогда не думал, что она такая злая.

Все быстро покатилось под откос, и у меня кружится голова, потому что выхода нет. Теперь, когда я знаю, что Саша сделает нашу жизнь адом, я должен поставить мяч на ее поле и все еще оставаться сговорчивым в глазах судов. Я хочу этого ребенка. Я хочу быть частью его жизни, но будь я проклят, если она будет стоить мне моих отношений... и моего ребенка.

Я встаю, поправляю куртку и избегаю ее взгляда. Слишком зол, чтобы быть дипломатичным.

– Саша, мне жаль, что ты так думаешь. Очевидно, наши адвокаты должны оставаться вовлеченными. Я сделаю все, о чем мы говорили. Напиши мне свое расписание, и мы организуем семейное собрание. Кроме того, я заеду в больницу на этой неделе и запрошу обновленное расписание занятий. Однако, вероятно, будет лучше, если мы зарезервируем приватный сеанс, раз наша ситуация настолько деликатна.

– Если ты это сделаешь, я тебя уничтожу! Ты потеряешь свои деньги, репутацию и статус. Ты можешь распрощаться с родительскими правами. Удачи в том, чтобы любой судья в этом штате встал на твою сторону. Ты можешь честно сказать, что она того сто́ит? Потерять из-за нее ребенка?