Самец (ЛП)

Есть определенный уровень близости, которого я жажду, но не могу заставить себя пойти туда. Несколько раз, когда я пыталась заняться сексом, мой собственный мозг начинал гудеть от ситуации, и это было как ледяная вода для моего настроения. Он все понимает, но знаю, ему тоже больно. По какой-то причине я не могу сдержать свои эмоции настолько, чтобы справиться с ним.

Каждый раз, когда я заговариваю о будущем с Сашей, он легко закрывает мне рот, избегая этой темы и говоря, что разберется с ней. Но знаю, что Шоу интересуется нашей историей, слушает только отрывки от Ника. По-своему он спрашивал меня о том, что случилось, но никогда не подталкивал к разговору. Любопытство убивает его, но Шоу больше не хочет причинять мне боль, заставляя переживать прошлое.

Часть меня чувствует себя виноватой, потому что он так беспокоится обо мне, тогда как это я должна беспокоиться о нем.

Я потянулась за вином и осушила бокал одним глотком, от этого действия его глаза расширились. Без предупреждения, я начинаю говорить.

– Начнем с ранних лет. Ты знаешь, Саша превратила мою жизнь в ад в ту минуту, когда ее говнюк бывший парень пригласил меня на вечер встречи выпускников, я была первокурсницей, а она – младше. Независимо от моего ответа, Саша получила огромную палку в задницу и решила, что я сто́ю ее времени, чтобы пытать. Я пропустила много занятий, но она не забыла. Вернувшись в школу, лысой, вся в синяках и опухшей от стероидов, ей это понравилось. Я была прекрасной девочкой для битья. Когда мы вернулись в школу после летних каникул, я надеялась, что она уже оправилась. Не повезло. К этому времени была ремиссия, и мое тело восстанавливалось. У меня были волосы, почти до плеч, и вес сместился. Теперь я была соблазнительной. Гормоны ударили, и у меня были сиськи, ноги, и изгибы, которые привлекли много внимания. Первое, что случилось, был «несчастный случай» на уроке керамики. В волосах у меня застрял огромный кусок глины, который никак не хотел вылезать. Мне пришлось подстричь волосы под мальчика, чтобы все это убрать. Я была опустошена, но никто не признался бы, что она бросила его в меня, сказав, что он вылетел из ее рук, когда Саша лепила вазу. Даже учитель, казалось, поверил ей.

Я машу официанту, указывая на свой пустой бокал, и он спешит наполнить его вином. Я делаю большой глоток и продолжаю.

– Остальная часть года была заполнена тем же самым глупым дерьмом, которое никогда не доставляло ей неприятностей. Однажды я попыталась заговорить с ней, загладить свою вину, что было глупо, потому что это давало ей некий заряд. Бо́льшую часть времени я не обращала на это внимания, потому что Ники повсюду ходил со мной – даже в женский туалет, наблюдая за дверью, когда я была внутри. После рака, когда Ники, наконец, попал в университетскую команду, он попросил меня пойти с ним на мероприятие перед игрой. Это было возвращение домой, так что я была взволнована. Мама купила мне белое платье, и я переоделась в него перед нашим последним уроком, надеясь, что оно будет красивым для фотографий. Там были мои родители, твои родители, а Эван Мэтис вернулся из колледжа. Я была в восторге. Но потеряла бдительность, и в тот момент, когда села за стол, поняла свою ошибку. Красная слизь брызнула повсюду, эффективно покрывая меня брызгами и оставляя огромное красное пятно на моей заднице, ногах и спине. Мое платье было испорчено, и меня сопроводили в офис. Не имея возможности мне присутствовать на мероприятии – Ники пришлось идти с чирлидершей. Я думаю, ты был на первом курсе и не смог прийти.

– Да, был, – подтверждает он, его слова пропитаны желчью.

Я допиваю вино и делаю движение официанту, чтобы выпить еще, нуждаясь в жидком мужестве.

– На этот раз ее поймали. Кто-то видел, как она брала пакет свиной крови из научной лаборатории, которая использовалась для тромбоцитарной микроскопии. Она покрыла меня гребаной свиной кровью! В этот момент вмешались мои родители. Казалось, все успокоилось, потому что ей угрожали исключением. Конечно, она все отрицала. Поэтому Саша залегла на дно, на несколько месяцев. Но как только были выставлены оценки, она получила свою долю мести. Я должна была сдать экзамены по повышению квалификации и двойному зачислению, что позволило бы мне начать учиться в колледже. Мои родители и я нуждались в этой помощи с моими расходами на колледж. Ники был убежден, что останется во Флориде, но даже если он этого не сделает, я все равно смогу использовать кредиты почти в любой школе. В день экзамена надзиратель дал всем тесты, и мы начали. Не прошло и тридцати минут, как ему позвонили и потребовали, чтобы мы отложили карандаши. Он подошел прямо ко мне и попросил следовать за ним в офис. Когда мы выходили, вошел директор. Час спустя мы с родителями сидели на совещании, и он объяснил, что под моим столом лежит подробная шпаргалка. Меня никогда больше не допускали в программу.

– Черт! – выплевывает он, осушая свой стакан.

– Следующие два года ее не было рядом, но я всегда боролась с клеймом обманщицы. Единственные парни, которые когда-либо приглашали меня на свидание, были те, кто слышал, что я легкодоступная, от Саши или ее друзей. Она оставила меня с репутацией обманщицы и шлюхи.

Вопреки здравому смыслу я допиваю третий бокал вина и чувствую, как оно обжигает мой пустой желудок. Но я настаиваю, чтобы он знал всю историю до конца.

– На первом курсе колледжа меня исключили из всех женских клубов. К этому времени Ники вышел на тропу войны. Его чаша была переполнена. Он был футбольной суперзвездой, звездой кампуса, самым популярным парнем для всех девушек. Ник заставил меня пойти с ним и другими игроками, наблюдая за мной глазами старшего брата. Наконец я обрела уверенность в себе и начала вести себя, как первокурсница. В первый раз, когда я напилась, меня тошнило несколько дней, но вместо того, чтобы хотеть умереть, я хотела продолжать. Наконец-то я почувствовала себя нормально.

– Мы уходим, сейчас же! – Шоу дает знак официанту.

Вихрем проносятся пакеты с едой, счет оплачен, и меня выдергивают из кресла к выходу. Шоу не отпускает меня, прижимая так близко, что я чувствую, как в нем закипает гнев. Он отрывисто инструктирует водителя, и я наконец, обретаю голос, готовая освободиться от всего.

– На вечеринке у Ники я надела красное бикини.

– Биз, я помню это бикини. Оно запечатлелось в моей памяти.

– Знаешь почему? Потому что там были люди, которые фотографировали, и я хотела, чтобы она знала, что я хорошо выгляжу в красном.

– Блядь... блядь... блядь…

Я продолжаю.

– Однажды в колледже она пришла в ресторан, где я работала. Когда она увидела меня, в ее глазах появился злобный блеск. Следующее, что я помню, Саша кричит на меня, говорит, что я намеренно испортила ее заказ и требует, чтобы меня уволили. Я была подавлена. Мой менеджер не слушал ее, но ущерб все-таки был. Потом я надрывала задницу, чтобы поступить в школу медсестер. Она поступила в юридическую школу. С тех пор я ее не видела.

– Господи, Господи, Господи... – повторяет он снова и снова, пока водитель не подъезжает к моей квартире и не поворачивается к нам лицом.

– Мистер Беннет, мне вас подождать?

– Нет, я останусь на ночь. И завтра ты тоже свободен. Полностью оплаченные выходные. Кстати, угощайся этими блюдами. Их никто не трогал.

Он кивает Шоу и одаривает меня профессиональной улыбкой, когда Шоу ударом распахивает дверь и вытаскивает меня. Я борюсь с ним, настаивая, что могу идти, когда Шоу впускает нас в квартиру, пинком закрывая дверь.

Он обращается со мной, как с тряпичной куклой, кружит нас, чтобы запереть дверь, затем крадется в мою спальню, наваливаясь на меня всем своим весом.

– Я больше не могу слушать.

– Я думала, ты хочешь знать.

– Есть только одно, что я могу сделать, не слетев с катушек. Мое терпение к ней уже на исходе, но сейчас я хочу найти способ наказать ее за все ужасные вещи, которые она сделала. Если бы я мог вернуться в прошлое, зная все это, она бы пожалела о том дне, когда решила издеваться над тобой. Я сделаю ее жизнь адом, она даже дышать в твоем присутствии будет бояться. У меня внутри все переворачивается от отвращения к ней.