Самец (ЛП)

– Прямо сейчас, я соглашусь. Ты просто ублюдок!

Ее слова занимают минуту, и я качаю головой.

– Ты хочешь сказать, что я отец?

– Я на это не намекаю. Это факт.

– Я трахнул тебя несколько месяцев назад.

Она вздрагивает, ее суровый вид ускользает на секунду, затем возвращается на место. Она залезает в сумочку и встает лицом к лицу.

– Да, как ты красноречиво выразился, ты трахнул меня восемь недель назад. С учетом того, как работает биология, у меня почти одиннадцать недель, – она размахивает бумагой, потом пихает ее мне в грудь, а затем отступает.

Я смотрю вниз и не вижу ничего, кроме информации, напечатанной в верхнем углу.

– Ты издеваешься надо мной. Ты даешь мне размытую фотографию и надеешься, что я поверю, что ты носишь моего ребенка?

– Это не единственное, на что я надеюсь.

– Деньги? Хочешь денег?

Ее зрачки расширяются, и я двигаюсь недостаточно быстро, пока ее ладонь не касается моей щеки. Звук рикошетом отскакивает от моего офиса и это происходит как раз тогда, когда Гейл подходит к своему столу. У нее в глазах ужас, она тянется к телефону. Я киваю в ее сторону.

– Как ты смеешь оскорблять меня! Мне не нужны твои чертовы деньги. Тебе повезло, что я вообще даю тебе шанс. Я не умоляю, Рен, никогда! И эти последние несколько недель, ты позорил меня до усрачки.

– Не понимаю, как, Саша. У нас было несколько ночей вместе, растянувшихся на месяцы. Я никогда тебя не пускал. Я же говорил, что ничего страшного. Это была ошибка. Все это было ошибкой!

Она делает глубокий вдох и гладит свой живот.

– Ошибка? Это то, что ты хочешь, чтобы я однажды сказал твоему сыну или дочери? Что ты назвал их ошибкой?

Я спотыкаюсь, позволяя бумажке выпасть из моей руки, и хватаюсь за угол моего стола для поддержки. Мой телефон падает с громким лязгом.

– Этого не может быть, – тихо говорю я, и меня охватывает шок.

– Я тоже так думала, первые пять тестов на беременность. Даже когда доктор брал мою кровь, я отрицала это. Но это подтверждено. Я беременна. И ребенок будет твоим.

«Это подтверждено...»

«Я беременна…»

«Ребенок твой…»

Слова крутятся в моей голове, пока в моих глазах не появляются пятна. Я моргаю несколько раз, пытаясь найти свой разум и оглянуться на нее, чтобы понять, она лжет.

– Откуда ты знаешь, что он мой?

– Теперь ты считаешь меня не только золотоискательницей, но и шлюхой? В отличие от тебя, я не сплю с кем попало. То, что мы сделали, действительно что-то значило для меня.

– Господи, – я прикрываю лицо свободной рукой. – Этого не может быть, – повторяю я.

– Это происходит. Так что тебе пора стать мужиком. Как я уже сказала, у меня есть некоторые надежды.

– Надежды? – мой голос слаб и не защищен.

Я поднимаю взгляд, чтобы увидеть ее торжествующую улыбку.

– Да, мы обсудим их завтра за ужином. Ты можешь забрать меня в семь.

Я действительно не понимаю, что она сказала, пока, в течение нескольких секунд, слова не бьют меня в самое нутро.

– Подожди, ты...? Ты хочешь сказать...? Что...? – я делаю глубокий вдох, собираясь с мыслями.

Спотыкаясь о собственные слова, это верный способ позволить ей думать, что она взяла верх.

Я прочищаю горло и выпрямляю спину.

– Думаешь, это меняет отношение между нами?

– Да, черт возьми, это все меняет! Я не подписывалась на это, и я уверена, что не буду делать это в одиночку.

– Я не собираюсь с тобой ужинать.

– Ты чертовски, уверен, а это только начало. Ужины, свидания, прием у врача.

– Думаешь, рождение ребенка изменит мои чувства к тебе?

– Скажу по-другому. Либо ты берешь на себя ответственность, либо я прерываю беременность. Я не собираюсь быть посмешищем для моих сверстников, рожая без партнера.

Я крепко сжимаю ладонь, впиваясь ногтями в кожу, и кусаю щеку, чтобы убедиться, что я действительно стою здесь, а не в каком-то безумном кошмаре.

– Ты бы отказалась от ребенка из-за своей репутации в фирме? – я недоверчиво смотрю на нее.

– О, ради всего святого! Не веди себя так лицемерно. Ты понятия не имеешь, каково это.

– Может, и нет, но, допустим, ты говоришь правду, и это мой ребенок. У меня тоже есть права.

– Я уверена, что это мое тело.

Вот тогда-то я и понимаю, что она имеет в виду. Независимо от того, был ли это план с самого начала, она думает, что поймала меня в ловушку. Адвокат внутри меня наконец-то приходит в себя, и я смотрю на нее, скрестив руки. Эта женщина не потопит меня.

– Сегодня я свяжусь со своим личным адвокатом. Как только я поговорю с ним и составлю план действий, один из нас свяжется с тобой по поводу теста на отцовство. До тех пор я не могу указывать тебе, что делать, но я буду действовать осторожно, Саша. Если я узнаю, что ты говоришь правду, и ты сделаешь что-нибудь, что навредит этому ребенку, твоя репутация – последнее, о чем тебе стоит беспокоиться.

– Не угрожай мне, Рен. Я не боюсь тебя.

Невероятно. Так много резких замечаний приходит мне в голову, но у меня достаточно ума, чтобы держать рот на замке. Я подхожу к двери и открываю ее, жестом показывая, что ей пора уходить. Она хватается за сумочку и проносится мимо, излучая гнев. Саша почти освобождает пространство, когда поворачивается, возвращается к столу Гейл и роняет визитную карточку.

– Гейл, я полагаю? – она смотрит на меня и Гейл с неприятным хмурым видом. – Отныне вы должны быть уверены, что он будет отвечать на мои звонки и визиты. Меня не засунут под ковер, как кусок мусора! – она поворачивается на каблуках и выходит.

Гейл быстро входит в мой кабинет и закрывает за собой дверь.

– Она вошла благодаря замене в приемной. Энджи сегодня заболела. Мне жаль, что меня не было здесь, чтобы перехватить ее.

– Все нормально, – я падаю в кресло и провожу руками по волосам.

Головная боль начинает пульсировать в глазах.

Гейл наклоняется и кладет выпавшую размытую фотографию на мой стол, но молчит, ожидая, когда я заговорю.

Я не могу найти слов, потому что новость Саши продолжает воспроизводиться. Внезапно лицо Биззи всплывает в моей голове вместе с воспоминанием о нашем разговоре на прошлой неделе о детях. Ее страх перед невозможностью зачать тяжело давил на нее, и я поклялся провести остаток жизни доказывая ей, что только ее достаточно.

Я думал об этом долго и упорно, зная, что сдвину горы, чтобы каждый специалист и профессионал в мире работал с Биззи, помогая ей родить нашего ребенка. Но, в конце концов, если этого не случится, мы усыновим ребенка, и я буду счастлив. Потому что единственное, без чего не могу жить – это она.

Зная, есть шанс, что Саша беременна, мы уничтожим Биззи. Дело не только в том, что у другой женщины будет мой ребенок, дело в Саше.

Серьезность ситуации начинает сказываться.

Я вскакиваю в холодном поту, представляя выражение лица Биззи и опустошение в ее глазах. Мой желудок переворачивается, и я падаю на колени, бросаясь к мусорному ведру. Я смотрю на черный пластик, пока волна рвоты не проходит, и чувствую, что Гейл положила влажную ткань на мою шею.

– Все будет хорошо, Шоу. Мы с этим разберемся.

Я молча молюсь, надеясь, что она права.

Колдуэлл Бэнкс был моим другом со времен юридической школы и, вероятно, один из немногих, кому я доверяю сейчас. Он всего на год старше и, как и я, он построил прочную репутацию на своей способности разгребать разное дерьмо.

В отличие от меня, он был с одной и той же женщиной с колледжа. Колдуэлл женился на ней через месяц после того, как мы окончили юридическую школу, и сразу же завел семью. Фотографии его жены и детей загромождают кабинет, и я беру одну из них, потягивая виски.

– Лия никогда не стареет. Все еще красива, – говорю я, имея в виду его жену. – Не знаю, что она до сих пор с тобой делает.

– Ты что, шутишь? Посмотри на меня, – он показывает на себя и улыбается мне своей лучшей улыбкой.

– Именно это я и хотел сказать, – я ставлю фотографию обратно на угол его стола.