Победить - еще полдела...

— Ладно, попробуем на нем одну методику, может, и сработает, — уже более благосклонно пообещал Восторг, которому данные слова явно польстили.

— Боги, да я ж его знаю! — вдруг взволнованно воскликнул младший из медиков, тоже подходя к капсуле. — Это ведь Сумрак, сын Грозы? Я его по шраму на брюхе узнал! Мы с ним учились вместе… Вот уж не думал…

— Вот тогда и иди, располагай его, как следует, — посоветовал Восторг. Младший склонил голову и приготовился уводить погрузчик в операционную, но в последний момент повернулся к Кошмару и сказал:

— Мое имя Заваруха, и друг Сумрака — мой друг. Обещаю, мы сделаем все, что в наши силах…

После этих слов гибернационная установка скрылась в его сопровождении за обеззараживающей завесой. Сын Броска пошел, было, следом, но Саванна остановил его, объяснив, что в карантинную зону ему нельзя.

— Ты прав, парень, он в надежных руках, не переживай, — усмехнулся до сих пор молчавший тип с коричневой шкурой.

— Прибой — очень талантливый хирург, — поспешно представил коллегу Саванна. — А Угроза — протезист. Как раз сейчас занимается разработкой искусственной сетчатки нового поколения — очень удачно совпало.

Второй неприметный самец молча качнул головой, что условно могло считаться за поклон, и так же молча ушел вслед за Заварухой. Остальные перекинулись еще парой слов с Саванной, после чего также проследовали за завесу.

— Так, сейчас по-быстрому разместим тебя в свободном отсеке, и я к ним присоединюсь, — увлекая Кошмара к лифту, осветил дальнейшие планы Саванна.

— Они прямо сейчас уже начнут? — оглядываясь, спросил тот.

— Да, что тянуть-то? И так уже много времени потеряли… Хм… Забавно, что наш Заварушка твоего друга знает…

— А он кто вообще?

— А он, мой дорогой, спец по самому больному на сегодняшний день месту Сумрака — мозгам. Молодой, что верно, то верно, но ученик одного из самых уважаемых нейрохирургов — ныне, увы, покойного. Что особенно ценно — хороший практик.

Проводив Кошмара в выделенный ему отсек и строго наказав дальше санузла и столовой не соваться, Саванна вышел, сказав напоследок:

— Жди, я приду и сообщу об итогах операции. Навскидку, часов десять мы с ним точно провозимся.

И Кошмар стал покорно ждать…

Отсек, где его разметили, был размером примерно с каюту на клановом корабле, и обстановку имел похожую, отличающуюся только наличием вычислительного терминала и большого монитора на стене. Саванна великодушно позволил покопаться в программах и полазить по сети, очевидно, абсолютно уверенный в том, что без кодов доступа гость куда не следует все равно не залезет. Опрометчиво было, конечно, с его стороны, однако Кошмар и так не собирался ничего взламывать — просто хотел полистать новостную сводку, чтобы занять время. Предоставленная сводка оказалась совершенно не интересной, к тому же, перенасыщенной внутренними сообщениями характера «Опять прорвало трубу в пятой душевой, сделайте что-нибудь!!!», «Кто взял из третьей лабы насос — верните на родину» и «У партии номер шестьдесят от пятого числа истекает срок годности — кому надо, разбирайте».

Устав от потока бесполезной информации, сын Броска попробовал немного размяться, но раздумал, когда на стене появилась приличная вмятина. Поразмыслив немного, самец сдвинул на это место стеллаж, прикинувшись, что так и было, после чего отправился ополоснуться, успешно отпугнув от водных процедур какой-то тщедушный молодняк — юнцы, увидев неведомо откуда взявшегося охотника, должно быть, решили, что станция захвачена или переходит на военное положение, или еще что… Кошмар лишь злорадно ухмыльнулся и насладился мытьем в гордом одиночестве.

Вернувшись к себе спустя некоторое время, посвежевший самец вновь сел к компьютеру, ибо делать больше было все равно нечего. Лениво поперебирал вкладки, нашел какой-то яркий значок, выбрал… И залип на добрых три часа, обнаружив поразительно тупую игрушку, смыслом которой было перемещение и установка в определенном порядке цветных геометрических фигур — мальков примерно так же элементарному пространственному мышлению обучают, вроде…

Когда от пестроты на экране заболели глаза, Кошмар свернул окно с сомнительным развлечением и переместился на лежанку, невольно отметив ее удобство и мягкость. Саванна все не появлялся, но он и не обещал, что придет скоро.

Как же там у них дела, думал Кошмар, глядя в потолок. С одной стороны, оставаться в неведении было тревожно, но с другой, никто до сих пор не явился с плохими вестями, значит, за Сумрака по-прежнему боролись… И еще, любопытно, кто же такой этот Заваруха и почему он при виде сына Грозы так засуетился? А Саванна, интересно, все самолично контролирует?.. Хотелось бы…

Потом сын Броска незаметно для себя задремал, и ему стало сниться, что он пытается пробраться на «Остров», где погибает друг, но никак не может справиться со шлюзом. Самец бился с кодами упрямой двери долго и мучительно, пока не обнаружил, что Сумрак на самом деле сидит рядом и с интересом наблюдает все его жалкие попытки. Тогда Кошмар напустился на него с руганью за то, что молча смотрел и никак не выдавал своего присутствия, а напарник совершенно спокойно ответил, дескать, на станцию все равно попасть надо, чтобы забрать трофеи, так зачем он станет мешать?

Проснулся Кошмар уставшим. Сходил попить воды, на свой страх и риск прогулялся туда-сюда по ярусу, переполошив еще нескольких тощих лаборантов, потом внезапно повстречал Грызню, одетого уже намного приличнее, чем был на корабле. Грызня, признав нового знакомого, расспросил его о судьбе Сумрака, высказал свой оптимистичный прогноз при упоминании имени Прибоя и утащил Кошмара с собой на кормежку.

Столовая оказалась очень просторной и настолько чистой, что, казалось, на зубах от этой чистоты начинает что-то скрипеть. Народу было не очень много, а, может, просто так казалось по сравнению с охотниками, которые трапезничали гораздо громче и интенсивнее, часто вступая в перепалки из-за места и с рычанием впиваясь в жесткие питательные брикеты. «Научники» вели себя за столами более сдержанно и деликатно, неторопливо поглощая пищу, которую, к великому удивлению Кошмара, можно было выбрать на свой вкус. Конечно, здесь тоже была сплошная биосинтетика, но она не представляла собой сублимированную мешанину из каких попало тканевых культур, а походила на настоящую плоть пернатых тварей, Бронеголовов и Рогачей. Кстати, после второй за день кормежки сын Броска, кажется, начал понимать, отчего хирург Прибой так раздался в ширину… И не он один, если честно.

Пока Кошмар озирался вокруг, по привычке торопливо запихивая еду себе в пасть, Грызня, оказавшийся специалистом по химическому анализу (а, вернее, по аппаратам, проводящим химический анализ), жаловался, что сопровождавшийся им груз реактивов не прошел по накладным из-за ошибки на базе, а его, горемычного, из-за этого полдня таскали по инстанциям. Сын Броска слушал, но старался не комментировать, так как, во-первых, было видно, что Грызне его комментарии не интересы, а просто надо выговориться где-то на стороне, а во-вторых, ничего, кроме «Как у вас все сложно, вот у нас в клане…» на ум не шло, и самец догадывался, что это не очень вежливо. Наконец, Грызня под благовидным предлогом куда-то делся, и насытившийся воин один вернулся к себе в отсек, где промаялся бездельем еще несколько часов. Уж лучше б он остался на челноке…

Саванна появился поздно ночью. Вид у него был такой, словно бы он пробежал без передышки километров пятнадцать, и все это время за ним гналась свора псов: глаза безумные, с полопавшимися капиллярами, грива дыбом, правая маскилла то и дело подергивается. При виде медика, Кошмар вскочил с койки и ринулся навстречу с единственным вопросом:

— Жив?..

— Жив, — выдохнул в ответ замученный врачеватель.

Пройдя через каюту, Саванна тяжело упал в кресло, откинул голову на спинку и только тогда продолжил: